tapirr

Важнейшая мысль:

"Сегодня в очередной раз услышал расхожий в православии тезис о том, что благодать Божию нужно зарабатывать различными трудами: аскезой, милостыней и т.п.

За этим стоит и языческое do ut des (даю, чтобы ты дал), и "материализация" благодати, и утрата исконного значения самого слова "благодать", которая в Новом Завете - не некая энергетическая субстанция, а дар от Бога - дар не за заслуги, а просто по Его щедрости.

Насколько я понимаю апостольские писания, в них говорится не о подарке за заслуги. Бог дает нам в дар очищение от грехов и свободу от их влияния на нас, дарит нам даже Своего Духа, и все это без всяких заслуг с нашей стороны.

Единственное, что зависит от наших усилий - не угашать этот дар и не мешать ему проявляться в нас, именно в этом смысл и оправдание аскетизма. Я многого не знаю, но точно знаю, что наш Бог - не скупердяй и не торговец собственными дарами."

Владимир Шолох

Владимир Шолох:

В учении Христа и апостолов явно видны попытки расшатать традиционные патриархальные семейные устои, так сказать, разрушить скрепы. Описанный в Новом Завете образ небесного Отца далеко не во всем совпадает с обычной ролью отца в патриархальных семьях.

Например, у Него странное уважение к подчас неразумному выбору Своих детей (тут можно вспомнить притчу о блудном сыне). Он не соблюдает иерархическую дистанцию между Собой и Своим творением, но возвышает людей, делая их братьями и сестрами Своего единородного Сына. Апостолы говорят, что не во всем нужно слушаться старших (Деян.4.19), что половые, расовые и социальные различия тех, кто во Христе, не важны (Гал.3.28), что хозяин раба должен относиться к нему как к брату (Флм.16), что все мы призваны к свободе (Гал.5.13).

Конечно, есть в учении апостолов и инерция «традиционных ценностей», но всё перечисленное выше как бы взрывает их изнутри, становится бомбой замедленного действия, последствия взрыва которой лучше всего видны в наши дни там, где общество (увы, не наше) впитало в себя христианские принципы: это и отмена института рабства, и осуждение расизма, и равноправие полов, и уважение к чужой свободе, и трепетное отношение к детям, старикам, беднякам, больным и инвалидам.

Владимир Шолох

Человек, которому что-то не нравится в его церкви (общине, юрисдикции, конфессии - нужное подчеркнуть), часто слышит совет сменить ее на другую, которую ему представляют как более правильную (святую, благодатную, каноническую, соответствующую Евангелию - нужное подчеркнуть). И некоторые недовольные действительно переходят, причем многие из них не удовлетворяются одним переходом, но пускаются "во все тяжкие" и начинают свое великое странствие по церквям. Это похоже на то, как если бы евангельская закваска, которую условная тетенька положила в три меры муки, разочаровалась бы то ли в муке, то ли в кадке, и стала бы искать себе другую муку или кадку, вместо того чтобы заниматься своим прямым делом - преображать ту среду, в которую ее поместили.

>Владимир Шолох

«Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». «Изрядно о пресвятей, пречистей, преблагословенней, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии». «Милостию и щедротами и человеколюбием единороднаго Сына Твоего, с Нимже благословен еси, со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков».

Всё это — возглашаемые священником обрывки молитв, сами по себе совершенно бессмысленные. Молитвы эти читаются им в алтаре тихо, а то и вовсе про себя, и лишь их окончания слышны всем. Такая практика появилась давно: еще в VI веке за нее доставалось духовенству от императора Юстиниана. Причины ее появления не вполне ясны. Возможно, священники стали тихо читать молитвы из-за лени, чтобы лишний раз не напрягать голос, возможно, из-за появившегося обособления духовенства в отдельную касту. Как бы то ни было, подобная практика превратила некогда диалогично построенное богослужение в странное шизофреническое действо: в одном помещении параллельно совершается сразу два богослужения — одно тихонько в алтаре, из которого всем слышны только лишенные законченного смысла обрывки, и другое — перед алтарем, совершаемое певчими, чтецами и диаконом. От былой диалогичности осталось лишь «Аминь» как ответ на возгласы священника. Эту практику еще можно было бы понять, если бы в молитвах священника содержалась какая-то эзотерика, о которой не положено знать мирянам, так ведь нет же: в них не только нет никакой эзотерики (я уже не говорю о том, что в христианстве она принципиально невозможна для всех членов Церкви), они еще и произносятся от лица всех присутствующих.

Тайным чтением молитв бедственное состояние нашего богослужения не исчерпывается. Если на Литургии молитвы, хоть и читаемые тайно, всё еще сохраняют свое положение в чине (кроме благодарственной молитвы о причащении, которая уехала от своего возгласа далеко вперед), то на Вечерне и Утрене почти все они свалены в одну кучу и читаются галопом в начале каждой из этих служб: светильничные — во время предначинательного псалма, утренние — во время шестопсалмия. Кроме того, утренние молитвы священники у нас почти всегда читают вечером, а вечерние во время Великого Поста — утром, и всё из-за того, что Утреню им удобнее служить по вечерам, а великопостную Вечерню — с утреца.

Досадно видеть, во что у нас превратилось богослужение, но еще досаднее то, что мы привыкли к отсутствию в нем здравого смысла и логики, что существующее положение вещей вполне устраивает и духовенство, и прихожан, так что мало кто задумывается о том, как, когда, зачем и Кому мы молимся, а из тех, кто задумывается, почти никто не делает хоть каких-то шагов к возврату изначальной нормы.

Владимир Шолох:

Никогда еще так отчетливо не ощущалось безумие окружающего мира "православнутых"*: извращение евангельских принципов буквально во всех сторонах жизни, бесконечное оцеживание комара, параноидальный взгляд на мир, калечащее психику духовничество, зацикленность на себе и своих проблемках, патологическое лицемерие и лизоблюдство, неспособность выглянуть за ворота собственного гетто, узколобость, мракобесие, упоение своим невежеством, боязнь всего нового. Как будто попал в картины Босха. Извините за бурчание, друзья.

Владимир Шолох: Мне еще хватает ума не отождествлять с ним Церковь

Иосиф Киперман: Владимир Шолох, Согласен, давно пора пересмотреть формулу: "Где епископ, там и Церковь", заменив её другой:"Если среди вас пребывает Христос, значит вы в Церкви"

Владимир Сорокин: У первых христиан вообще не было понятия таинства в его средневековом понимании. Для них таинством была сама жизнь, а единственным его, "провайдером" - Христос, действующий в Церкви как в Своем теле. Поэтому и понятия об иерархии в средневековом же понимании в первохристианские времена тоже не было. Это только в текстах псевдо-Дионисия благодать спускается сверху по какой-то мистической ангельской иерархии, которая затем плавно переходит в иерархию церковную - первым христианам такая картина просто в голову не приходила, ничего подобного в новозаветных книгах нет (да и в ветхозаветных в таком виде, пожалуй, тоже). У псевдо-Дионисия, кстати, низшей ступенью иерархии, воспринимающей благодать, считаются монашествующие - так, что всех прочих просьба насчет благодати не беспокоится - им не светит :)

Владимир Сорокин^

Ну, положим, предстоятели-то конкретных общин были в церкви и в первохристианский, и в раннехристианский период, но вот чтобы "благодатность" или "безблагодатность" собрания определялась их присутствием - такого точно не было. Предстояние было одним из церковных служений, связанных с существованием Церкви как тела Христова, с единством этого тела и, так сказать, его функционированием. А в благодати христиане жили постоянно. Для первых христиан "безблагодатное христианство" или "безблагодатное христианское собрание" - оксюморон, такого просто не могли себе представить. Если христиане собираются во имя Христово, то Он посреди них по их молитве и по их вере - как Он и обещал. Совершаемое в собрании хлебопреломление (или евхаристия) благодатно во всяком случае, оно благодатно благодаря присутствию Христову, а открывается благодать каждому в меру его веры (веры как доверия Христу, разумеется). Только благодать тогда понималась не так, как у того же псевдо-Дионисия и как многие ее понимают сегодня - как некая исходящая от Бога через Христа энергия, которую можно получить, придя туда, где находится ее источник. Такое понимание сверхприродной энергии скорее свойственно язычникам, на нем построены все инициатические культы - но христианство никогда таковым не было и не задумывалось. Благодать - открывающееся человеку Христово присутствие, обращенное к нему постольку, поскольку он включен в Церковь как тело Христово. Благодать - проявление в жизни конкретного человека той духовной динамики, которая предполагается его пребыванием в теле Христовом. Любое таинство в позднейшем понимании этого слова - лишь элемент этой динамики, некая высшая ее точка, как та же Евхаристия, к примеру. Но она не источник благодати, она ее средоточие. Мы ведь причащаемся по вере, а не веруем по причащению, и уже в первохристианские времена бывали ситуации вроде описанных Павлом, когда люди приходили в церковное собрание, воображая, что участвуют в хлебопреломлении, при этом не думая о теле Христовом вообще - о таких апостол пишет, что им бы лучше есть и пить дома, все равно Церкви как тела Христова для них нет. А формально ведь люди вроде бы поучаствовали в Евхаристии... Так же и с предстоянием: подлинный предстоятель оказывается центром духовной жизни своей общины, он в центре той духовной динамики, которая делает общину единым целым внутри тела Христова, цельной частью этого тела. Благодать таинства возложения рук - конкретное проявление этой духовной динамики. Кстати, руки в первохристианские, да и в раннехристианские времена ведь возлагали на всех вообще служителей, на каждого, кто нес в церковной общине какое-то служение - а так или иначе их несли все, кто завершил процесс воцерковления, духовного вхождения в Церковь. Все были рукоположенными - каждый на свое служение. Но все таинства предполагали активную включенность человека в жизнь тела Христова, вне ее о благодати говорить не приходилось. Никакой благодати как какой-то висящей в воздухе энергии или особой субстанции, связанной с каким-то таинством, вообще не знали - первым христианам все такое показалось бы скорее какой-то магией, чем реалиями, связанными с духовной жизнью христиан. Впоследствии же такие представления стали общераспространенными - когда сама церковь стала массовой. Но оно и понятно: куда проще жить, подходя периодически к крану, где тебе нальют благодати, чем жить полноценной духовной жизнью. Ну, а коли есть спрос, будет и предложение - вот и вся средневековая "церковность".

__

*"православнутость" - (синоним ПГМ) - религиозное извращение, которое не следует путать с православным христианством (прим.

tapirr)

Владимир Шолох
·

Изначально монашество - это просто одинокая жизнь, посвященная молитве и очищению себя ради Бога. Организация его в монастыри или ордена, возможно, и была оправданной поначалу, но история показывает, что впоследствии это послужило вырождению монашества в обособленную касту, члены которой даже внешне стали выделяться среди христиан: они носят особую одежду, живут в особых местах и претендуют на особый авторитет. Такому отслоению монашествующих от народа Божия поспособствовали и расхожие представления о них как о земных ангелах, как о людях особо близких к Богу и т.п. "Свет мирянам - иноки, свет инокам - ангелы". Неудивительно, что афонская монашеская республика претендует сегодня на роль Ватикана в православии в вопросах веры, нравственности и даже геополитики. Как же все это похоже на евангельских фарисеев с их особыми одеждами и особым же самомнением... Верно говорили некоторые исповедники веры ХХ века, что нынешнее монашество совершенно изжило себя как форма и что пора возвращаться к тому, с чего оно начиналось: к скромной одинокой жизни, посвященной Богу.

Владимир Шолох:

"Всякому, кто скажет слово на Сына Человеческого, прощено будет, а кто скажет хулу на Святого Духа, тому не простится" (Лк.12.10). Узнать в бродячем проповеднике из Назарета предсказанного Даниилом славного Сына Человеческого для евреев было непросто, и потому простительной была их хула на Него. Но врать себе, подгоняя реальность под собственные представления и называя чудеса Божии проявлением бесовской силы, - это уже такая непробиваемость, которая делает человека закрытым от Бога. Эти слова напомнили мне тех, кто считает, будто Бог действует только в их конфессии или юрисдикции, а другие люди, которые к ней не принадлежат, находятся в безблагодатной пустыне и идут прямиком в ад. Их представления о собственной избранности и истинности оказываются для них дороже самой истины."

Владимир Шолох

Наше "богословие энергий" на деле внесло больше путаницы, чем что-то объяснило. Сейчас большинство людей энергию Бога понимают как некую "духовную жидкость", от добавления которой освящается то или иное вещество или предметы: вода, масло, свечи, яйца, пасочки, яблочки, квартиры, лексусы, атомные электростанции и ракеты дальнего радиуса действия. Нет этой "жидкости" - нет освящения. И вроде все просто и понятно. Одна загвоздка: "энергия" вообще ни на что не может быть похожа, ни во что не может быть добавлена, влита или сохранена, просто потому, что это слово означает "действие", вообще любое действие, и больше ничего. Например, творческим действием Бога всё тварное было создано и поддерживается в бытии, и потому очень странно слышать, что чему-то сотворенному еще не сообщена "божественная энергия".
Также и слово "благодать" значит просто "подарок", а новозаветное "по благодати" - то же, что "даром", а не при помощи какой-то особой "спасающей энергии Божией". Отсюда наше "благодатное" всё - иконы, храмы, старцы, монастыри - для новозаветного словоупотребления оказывается совершенно диким, и "благодатный старец" превращается в старца дармового.
Слово "освящение" также утратило у нас свой изначальный библейский смыл "отдачи Богу лучшего" и превратилось в заряжание предметов пресловутой "энергией Божией".
Вопрос о том, что именно видели исихасты - нетварный ли фаворский свет, благодать ли, божественную ли энергию, или еще что-то - вообще отдельная тема, но и за их риторикой стоит некая "субстантивация" действия Бога, его "овеществление": действием и благодатью они называли то, что видели как свет.
Кажется, давно уже пора создать какую-то новую, не византийскую, богословскую терминологию, а еще лучше - изменить само богословие, превратившееся в бездушное препарирование Бога святоотеческим философским инструментарием, в богословие библейского типа: не столько дающее определения Богу, сколько воспевающее Его.

Владимир Шолох:

"Для меня один из признаков здоровой церковности - использование обычной человеческой речи, а не слащавенького православного сленга. Этот сленг способствует большему обособлению православных в своего рода гетто, его функция всё чаще совпадает с ролью кодового языка закрытой секты, по которому ее члены узнают друг друга. Не могу представить себе Христа или апостолов, которые вместо обычного еврейского "мир вам" или греческого "радуйся" говорили бы что-то особенное, вроде нашего "спаси Господи" или "благословите".

Владимир Шолох

Из скандального. Слабонервным не читать.

Продолжение темы религиозной архаики в нашем богослужении.

Исконная символика литургии не изображает, а являет — Царство Божие и наше участие в нем.

Напротив, наслоившиеся на нее византийские символические, а точнее, изобразительные толкования не только закрыли собой ее исконный символизм, но и привнесли в нее практику древнего магизма. ( Read more... )
Вот и всё. Никаких частиц, никаких поминаний. Все живые и усопшие будут поминаться потом самими верными, во время ходатайственной молитвы о мире и Церкви. Не пора ли нам потихоньку избавляться от выдумок византийских символистов, хотя бы не перепечатывая большими тиражами их толкования, а предлагая народу Божию более здоровую духовную пищу, объясняющую наше богослужение прежде всего с позиций апостольского Предания?

Владимир Шолох пишет:

У нас в православии почему-то принято стесняться чужой красоты. В аскетических книжках можно увидеть массу советов вроде того, что благочестивый христианин при виде красивой женщины непременно должен начать внимательно рассматривать землю у себя под ногами. Такая модель поведения впечатывает в матрицу посыл: "красота = соблазн". Почему в наших книжках не пишут о том, что красота другого человека должна быть поводом не к похоти, а к прославлению Создателя людей? О такой реакции на женскую красоту Иоанн Лествичник пишет как о каком-то невиданном чуде и верхе целомудрия, но почему бы такой взгляд просто не воспитывать с детства, как прямое следствие призыва ап. Павла: "За всё благодарите"?

из каментов:

Лидия Власенко: Отсюда растут ноги и того, что даже супружеские отношения - это грязно и мерзко, и только воздержание - красиво, чисто и спасительно.

Artemy Procyo:n Супружеские отношения - это не грязно и мерзко, просто целомудрие выше такового образа жизни, (много примеров), при этом супружество так же спасительно.

Tapirr Tapiriany: Вы пишете "Супружеские отношения - это не грязно и мерзко, просто целомудрие выше такового образа жизни". Это неверно. Супружеские отношения - это и есть целомудрие. Но возможно целомудрие и в безбрачной жизни.

Владимир Шолох:

"В почти всех современных православных Церквах епископат настолько отделился от народа, что принадлежность к той или иной юрисдикции начинает казаться просто «игрой престолов», в которую играют архиереи и которая народа никак не касается: епископы друг друга выбирают, перемещают, запрещают, анафематствуют, а народ в этом не только не принимает никакого участия, но даже если бы и захотел, то ему никто бы этого не дал. Это расслоение стало настолько большим, что пора выбирать, кого считать Церковью: епископат, или же народ с рядовым духовенством, так как единство между ними уже давно стало фикцией. Глядя на церковных вождей и немного зная их подковерную жизнь, мне всё чаще хочется считать себя вне какой бы то ни было юрисдикции, оставив архиереево архиереям — пусть сами тешатся этой игрушкой и меряются друг с другом старшинством и значимостью своих седалищ, или, по-гречески, кафедр. Вместо этого хочется считать себя членом просто Церкви Христовой, локально актуализирующейся как в моей евхаристической общине, так и во многих других по всему миру. Чем дальше, тем больше что Кирилл, что Варфоломей, что Онуфрий, что Филарет со всеми прочими великими и малыми «господинами» и «отцами» кажутся мне живущими на какой-то другой, архиерейской планете, которая является реальной только для них самих.
____________
P.S. Я знаю нескольких прекрасных епископов, не порочащих этого имени, но, к сожалению, не они теперь делают погоду в Церкви. К тому же и у них нет полноценной связи с паствой, от которой их легко могут забрать, переведя в какую-нибудь проблемную епархию."

Петро С. Балог
Проблема в том, что без епископа нету "евхаристической общины" - нужен рукоположенный епископом священник. Такой вот замкнутый круг...

Владимир Шолох
Апостольский век не знал обособленного епископата, епископами назывались все пресвитеры. Нынешний замкнутый круг может быть разорван возвратом (маловероятным) к практике апостольского века.

Владимир Шолох хорошо пишет:

"Священное Писание может читаться и отзываться в человеке по-разному.

Кто-то просматривает его "по диагонали", как газету, а кто-то неспешно вчитывается в каждое слово, чувствуя душой почивающее на нем тихое и животворное Дыхание Божие.

Кто-то почитывает его на досуге как один из любопытных литературных памятников древнего Ближнего Востока, а кто-то урывает для его чтения каждую свободную минуту и слышит, как к нему сквозь тысячелетия человеческой истории обращаются пророки и апостолы, а через них — Сам Творец вселенной.

Для филолога и богослова, профессионально работающего с его текстом и получающего деньги за свои исследования, оно может стать основанием научной карьеры и бытового благополучия, а кто-то, подобно Антонию Великому, услышав его, оставляет всё ради жизни с Богом, вдохновлявшим его авторов. Кто-то от чтения его спотыкается и даже теряет веру, а кто-то неожиданно для самого себя находит в нем смысл своей жизни.

Оно — как Сам Христос, о Котором праведный Симеон когда-то сказал: "Вот, Он лежит на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий... чтобы открылись помышления многих сердец" (Лк.2.34-35).

В нем много непонятного, на первый взгляд ненужного, в нем даже есть такое, что душа категорически отказывается принимать. Иногда, прочитав какую-то особенно возмутительную строку, хочется захлопнуть его, отложить подальше и больше к нему не возвращаться, оно как будто отталкивает от себя. Но после того как возмущение утихнет, приходят на память слова Петра: "Господи, к кому нам идти? Ты имеешь слова вечной жизни" (Ин.6.68).

Писание хоть и погружает внимающих ему в облако вопросов без ответов, но при этом также дает прикоснуться к Тому, Кто может всё объяснить и "научить нас всему" (Ин.14.26)."

32293876-bible-study

Между тем, у тебя, дорогой читатель, тоже есть возможность изучать Библию.
Лучше всего это делать в церкви.

Места (Москва):

здесь http://bible.predanie.ru/groups/base/10745/

и здесь http://bible.predanie.ru/groups/base/10745/?SECTION_ID=10745&PAGEN_1=2

Места (Др. города и страны):

( Read more... )