tapirr

Валерия Абакумова приводит Из ФБшных диалогов- кратко и точно, как всегда формулирует <библеист> Владимир Сорокин:

Анна: -Что есть "личная встреча со Христом"?
Владимир Сорокин :-Просто встреча... как еще это объяснить? Вот как с человеком на улице встречаются, или на дороге, как у Павла было. Или как у апостолов.

Анна: -Владимир, вы правда считаете, что если человек не пережил нечто подобное, то он не может быть христианином(кой)?

Владимир Сорокин:-По сути - нет. Потому, что христианство (по крайней мере так, как оно описано в Новом Завете) - не новая религия, не новое учение, не новая мораль, даже не какая-то новая духовная практика. Это новая жизнь, жизнь того, что в Евангелии называется Царством Божьим, которое в наш мир принес Христос. Т.е., говоря проще, это новая реальность, к которой без Него не приобщишься. Без Него можно, конечно, об этой реальности читать, рассуждать, размышлять, можно даже строить разные теории и схемы, описывающие эту новую реальность, но все перечисленное - о ней, а не она сама. Такое теоретическое христианство, конечно, возможно и без личной встречи со Христом, и без приобщения к Царству, а вот практическое - нет.

далее комментарии

Егор Торской:
Одни считают - кто во Христа не крестился, тот и не христианин (ну, это необходимое условие - tapirr), другие - кто не встретил при личной встрече, третьи - кто не родился свыше, четвертые - кто Христа не принял, или не последовал, пятые - кто во Христа не облекся... все это — не более чем ограниченные представления человеков. Вариантов встречи тоже много-премного, и как у апостолов, и совсем не как у апостолов...это же — не блок-схемы и не алгоритмы, это все — творчество и поэзия Духа, Его танец с каждым из нас, а мы совсм не такие как были они 2000 лет тому назад. Как это все сводить к формулам, к "если - то", ведь всегда сущая дичь получается )))

Валерия Абакумова
Вы правы - схем нет.. Это не "схема" -это про то, что должно быть "нечто", что можно как то назвать - ну мы назвали Встреча. Другие - "облечься во Христа".. и т.д. Смысл в том, что должно быть какое то Событие - у каждого свое, индивидуальное - проявление "творчества и поэзии Духа". Но оно должно быть - может даже не очень заметное Душе, и только через время - понимаешь - а.. вот.. вот она.. та точка, или как называть.. посеянное семя.. которое потом выросло..
Если семя не посеять - то ничего не вырастит. В какой момент это семя сеется - действительно по разному. Но этот момент есть. Есть "до", и есть "после".
Ну как то так..
Формул точно нет.. Но попытка осознать процессы нашего "изменеyия" - есть. "Познавать "Бога и Его действие в мире - Им же заложенная в нас.. потребность..:)))

Ирина Якушева
Думаю,что не обязательно момент этой Встречи должен быть со "спецэффектами",как у апостола Павла. Но,наверно,можно назвать событие(не обязательно громкое),после которого что-то изменилось,и человек осознал,что в его сердце есть Христос. Не в голове,а в сердце.Во всяком случае у меня было без "спецэффектов",но было то,что меня поразило, сперва в других,потом это пришло и ко мне.Недаром говорят,что Бог стучится в сердце, но надо это услышать

Егор Торской^

Valery Abakumova , "встреча", "рождение свыше", "облачение", "вселение" —вижу их как отчетливо разные этапы, и каждый имеет свои выраженные характерные признаки.

Егор Торской:
Ирина Якушева, имо, Вы совершенно правы. Вчера думал о том, с какого события внутренней жизни человек подлинно становится христианином. Не со "встречи", не с прихода Духа и даже не с рождения свыше. А именно, когда Христос вселяется в сердце, когда сердце становится Его обителью.

Ирина Якушева:
У меня от момента,когда меня поразила автобиографическая повесть Святителя Луки Крымского (его Встреча с Богом и жизнь с Богом) до собственного прихода к вере прошло 7лет. Видимо,сердце за это время подготовилось к Встрече,и я услышала призыв Бога через человека,который помог мне воцерковиться.

Егор Торской:
Ирина Якушева, никто не ведает, сколько быть зерну веры в глубине нашей земли, прежде чем явится всход. Никто, кроме Ведающего сердца.

Tapirr Tapiriany:
Я не могу согласиться с категоричностью В.В.Сорокина. Можно быть христианином, даже если человека нет такого опыта, как у нас (встретивших Христа, вновьрождённых). Мы не знаем, как это - быть христианином, не пережив это, но очевидно, что можно. "Есть у Меня овцы и другого стада..." - говорит он.
Да, видно невооружённым глазом, что люди верящие в "доктрины" (не важно какие - "правые" или "левые"), а не имеющие личной связи с Ним чего-то важного не чувствуют и не понимают. Но всё-таки, Дух дышит где хочет. Возможно, и этих людей Он как-то приведёт...

upd Валерия Абакумова приводит камент Сергея Ваганова (Sergey Vaganov):

"...даже когда известно все до последнего момента в восхождении к Богу, знания, оказывается, невозможно использовать. Всё есть, всё знаешь, но скачка в христианство не происходит. Некоторые делятся этими знаниями и это хорошо, но задача всё-таки стать христианином, домом Господу, а не говорить о христианстве и его истории.
Когда с человеком происходит такой скачёк, то сразу возникает непонимание с основной группой из за нечеловеческого действия Духа (Благодати понимания), иного языка, который можно адекватно передать в словах, но невозможно передать само состояние длящегося откровения, потому что оно не передается, а должно возникнуть в самом читающем, а это чудо от Бога."

10534709_1349376388422241_4396492978298207162_n

Моя корреспондентка: По ходу чтения (книги о исламе и христианстве) складывается впечатление об исламе, как о религии, совсем не про человека и свободу, а больше про человека, как инструмент, что подтверждает мои худшие опасения на этот счет. Что приводит меня к недоумению, как этот вариант общения с Богом мог заинтересовать столь светлые, известные мне, умы. И даже грустно немного становится от того, что эта конструкция завладевает столь светлыми умами.

Я: Вообще, такой взгляд на мир может быть удобен.
Людям ведь не комфортна свобода.
А тут проявляй просто покорность (Богу) и всё будет нормально.

(Хотя в каждой мировой религии очень много всего. И не всегда конкретный человек укладывается в схему принятых им, как высшие, идей.
В исламе тоже есть разные направления)

Она: "Человек как инструмент кого и чего в обсуждаемом контексте - это человек, которому предписано в очень жестком варианте вплоть до мелочей - искать платок, а не то -страшный грех, если увидят волосы, пять раз в день молиться ты обязан, и т.д. какие-то языческие мотивы, как-то даже по детски это выглядит на мой взгляд. К духовной зрелости ,видимо, это как-то должно привести. Хотя подобный способ человек предписаний к этому приведет- мне не понятно, так как он больше работает на физику (одень платок, дай десятину, следи за временем),чем на сердце. Хотя может и через механически выполяемую 5 раз день в молитву сердце начинает духовно зреть, я не знаю точно. Сомнительно."

Я: Да, мысль твоя понятна.
Действительно, здесь присутствует такой механический момент:

выполняй предписания, при этом , что у тебя на сердце - не особо важно.

(Если при этом учесть, что в Исламе считается, что и добро и зло исходят в раной мере от Бога, то картина становится вообще очень странной.
Какая разница тогда, что творить - добро или зло?

Главное, платок одеть и соблюсти остальные внешние предписания).

**

Интересно, что формально Ислам основывается на той же библейской традиции.
И поэтому есть некоторое внешнее сходство (сходство не по обрядам, а по некоторой части фразеологии - понятия Бога, молитвы и т.д. и тп.)

Но вот вспомним, кого Господь Иисус обличал больше всего? Фарисеев. Т.е. людей, которые старались выполнить ФОРМАЛЬНЫЕ предписания Закона (например, платили десятину даже со специй),
ли ревностно постились - но в сердце их не было любви.

И вот он, Иисус, на первый план выносит именно сердце, именно любовь (к людям; но и к Богу - именно живую любовь, а не выполнение формальных предписаний),
отводя внешним формам, внешним обрядам их очень ограниченное место.

-----Хотя может и через механически выполняемую 5 раз день в молитву сердце начинает духовно зреть, я не знаю точно. Сомнительно.-----

Я согласен с тобой - сомнительно. Т.е. понятно, что какая-то дисциплина в духовной жизни нужна.
Т.е. иногда НАДО заставить себя и помолиться, и заставить себя встать, что бы пойти в церковь, и ещё как-то себя преодолевать.
Но это всё - лишь средства, что бы помочь себе идти по пути, где главное - то живое, что внутри человека, в его душе.

А если в душе этого нет - то можно всю жизнь - хоть в христианской церкви "лоб расшибать" и все посты соблюдать, хоть мусульманские обряды выполнять досконально -

пользы, я считаю, не будет.

**

Что касается связи Ислама с библейским контекстом (Мохаммед объявил, что является продолжателем именно библейской традиции):

ведь фарисеи (религиозные формалисты, и подчас лицемеры) это именно плоть от плоти Ветхого Завета.
И очевидно, что из Ветхого Завета идут обе линии -

одна , приводящая к фарисейству и к каким-то моментам в Исламе.

Другая (она присутствует уже у Исайи, Иеремии, Иезекииля, в книге Ионы и т.д.) приводит к тому, что Бог открывает через Своего Сына -

то, каков Он (Бог) на самом деле -

что Ему нужно именно сердце человека, ответная любовь человека, а не соблюдение правил, обрядов, дресс-кода, пищевых предписаний и т.д. и т.п.

(Причём даже повторю ещё раз: они могут быть полезны - те или иные внешние правила - если занимают своё ограниченное место - средства, а не цели.
Они не главное. И они относительны. их можно нарушать! - согласно тому, что говорит Господь Иисус.
Вспомни сцену с перетиранием зёрен из колосьев в субботу или с многочисленными исцелениями, которые Господь Иисус делает в субботу.

Он специально нарушает некое правило, что и показать его относительность,
и специально формулирует:

"Суббота ДЛЯ человека, а не человек для субботы" (тут понимается под субботой вообще любое внешнее правило.
Ведь соблюдению субботы придавалось огромное значение.
Да и сегодня придаётся в традиционном иудаизме, который тоже наследник этой линии Ветхого Завета).

КАИН И АВЕЛЬ

Часть 1
Часть 2
Часть 3

Вслед за первой трагедией Священная История говорит о второй: о братоубийстве. Если первый бунт был направлен прямо против Бога, то теперь человек идет против человека.

Но и в этом преступлении обнаруживается искажение религиозного сознания. Когда Каин и Авель приносили жертвы, то Ягве благосклонно принял дар Авеля, а Каиново приношение отверг. «И было досадно Каину весьма, и поникло лицо его». ( Read more... )

* * *

ИСПОЛИНЫ

Мы уже говорили о том, какую роль играли маги и заклинатели в утверждении абсолютной власти над племенами. По всему Востоку и Западу ходили сказания и легенды об этих полубожественных существах, которые иной раз прямо отождествлялись с богами. Одни из них считались мифическими основателями династий, другие — зачинателями искусств и ремесел. По распространенному убеждению, они владели секретами природы, и им были подвластны духи стихий⁶⁰².

Бытописатель использовал эти легенды для того, чтобы нарисовать картину нового посягательства человека на божественную власть.

( Read more... )

«Исполины, — говорит он, — были на земле во дни те, особенно после того, как стали входить сыны богов (бене-ха-элогим) к дочерям человеческим и те стали рожать для них. Они были богатырями, которые издревле люди прославленные (буквально «анешей хашем» — люди с именем, именитые). И увидел Ягве, что велико зло человека на земле и все мысли его сердца только зло во все дни»⁶⁰³.

Кто были эти «сыны богов»? Прежние толкователи видели в них потомков благочестивого племени, которое развратилось, вступив в брак с «дочерьми человеческими», т. е. женщинами Каинова рода⁶⁰⁴. Но такое толкование в высшей степени сомнительно. Библия под «сынами богов» или «сынами Божиими» подразумевает духовные существа⁶⁰⁵. То, что в результате брачного союза «детей богов» и женщин рождаются Исполины, лишний раз указывает на то, что священный автор имеет в виду существа сверхъестественные.

Связь любви и семьи, брачный союз в Библии нередко выступает как символ союза религиозного, религиозной верности. Пророки описывают ветхозаветную религию в терминах брачного союза Ягве и Израиля, Бога и Его общины. Этот мотив Св. Писания находит свое отражение у апостола Павла, когда он говорит о Христе и Церкви.

( Read more... )

ПОТОП

Когда речь шла о Творении, Адаме и Каине — мы знали лишь фрагменты литературных прообразов Библии. Что касается Потопа, то тут Книга Бытия перекликается с многочисленными сказаниями древнего мира⁶⁰⁶.

Многие ученые в настоящее время полагают, что в местах обитания древнейшего человечества за несколько тысяч лет до н. э. грандиозная катастрофа. ( Read more... )

Сказание о сынах Ноя завершается последним актом богоборческой драмы: сооружением Башни.

БАШНЯ

( Read more... )

Часть 1
Часть 2

Ягвист знает, что человек пошел на преступление под воздействием враждебных сил. Но кто они, эти силы? Богословского учения о Духе Зла в ту эпоху Израиль еще не знал. Ему были известны демоны других народов, но они были составной частью пантеона, злыми богами, населявшими небо и землю, отравлявшими жизнь человека⁵⁸⁹. Признать их бытие означало для еврейского мудреца сделать огромную уступку язычеству. Только после окончательного утверждения единобожия израильские богословы впервые начинают говорить о Сатане⁵⁹⁰.

Итак, Бытописатель должен был найти соответствующее обличье для враждебного начала, действие которого он ощущал в Эдемской трагедии. В древней Месопотамии существовали мифы о драконах — противниках богов, эпос о Гильгамеше говорил о змее, похитившей у богатыря траву вечной юности. Но решающим для Бытописателя могло явиться то обстоятельство, что Змей выступал обычно как атрибут ненавистного культа плодородия. Змей был фаллическим символом ( Read more... )

Итак, Нахаш соблазняет Еву, нарушив запрет. Их беседа передана с такой неподражаемой живостью, с таким тонким знанием человеческой психологии, что остается на века типичным образом соблазна и падения. Змей заставляет Женщину усомниться в истинности того, что сказал Творец. И она делает выбор, доверяя больше Змею, чем Богу.

То, что люди, согрешив, познали стыд, свидетельствует о какой-то связи между падением и чувственностью. Это опять приводит нас к Змею как символу магического, сексуального культа. То, что проводником искушения стала Женщина, тоже может рассматриваться как намек на этот культ. Магические обряды Сирии были тесно связаны с поклонением богине, которая была воплощением Вожделения, Размножения и Материнства. Таким образом, если мы сопоставим эти звенья: запретный плод. Змей, женщина и стыд, то принуждены будем согласиться с богословом, утверждающим, что «Ягвист описал падение человека в терминах своего времени и своей цивилизации, как нечто идентичное культу плодородия»⁵⁹⁵. Это становится еще очевиднее, если мы обращаемся к первобытным религиям и религиозной истории самого Израиля. Подобно тому, как в доисторическом мире начало язычеству положил культ Богини-Матери, так и в Израиле главным религиозным соблазном были сирийские верования, связанные с женщиной, змеем и изменой своему Богу.

* * *

Отныне Эдемский сад закрыт для людей. Херувим и огненный меч охраняют доступ к Древу Жизни. Мы уже знаем, что херувимы были олицетворением ( Read more... )

Здесь мы оказываемся перед лицом еще одной загадки Ветхого Завета. Не только Ягвист, но и последующие библейские мудрецы и пророки ничего не говорят о посмертном воздаянии. Они как будто не знают о нем. Утратив вечную Жизнь, даруемую райским древом, человек живет долго, многие столетия, но в конце концов он навсегда уходит во тьму могилы. Правда, личность умершего не исчезает совсем. Она ведет одинокую жизнь в подземной области Шеоле, который аналогичен шумерскому Куру, вавилонской Преисподней и греческому Аиду. Там человек отлучен не только от близких, но и от Бога, он погружен в непроглядный мрак и ведет полусонное существование. Он не мечется, как тени в Аиде, но объят мертвенным покоем⁵⁹⁸.

Вообще Библия настолько мало и глухо говорит о посмертии, что почти невозможно составить ясное представление о нем по книгам Ветхого Завета. Только в последние столетия перед Рождеством Христовым мы видим появление среди иудеев веры в посмертное воздаяние и грядущее воскресение мертвых⁵⁹⁹.

Объяснять этот странный факт влиянием Вавилона возможно, но такого объяснения мало. Тем более что именно после вавилонского плена у евреев впервые появляется учение о бессмертии. ( Read more... )

Начало здесь: http://tapirr.livejournal.com/3848294.html

далее
( Read more... )

Бог-Промыслитель, Бог, требующий правды, Бог, верный данному Им обетованию, — таков Бог Библии, о котором говорит Ягвист. Для этого Бога человек — возлюбленное дитя.

В мифах Месопотамии человек возникает как нечто второстепенное, как существо, которое должно «трудиться, богов освободив». Для греков человек был одним из многих порождений Матери-земли, наряду с богами, титанами, нимфами, сатирами и животными. Библия же утверждает примат человека в Творении. Священная История откровенно атропоцентрична. В древней библейской поэме о Творении человек призван «владычествовать» над природой⁵⁷¹. А Ягвист выражает эту мысль образно-конкретно. Бог сначала творит Человека, а потом создает для него райский сад и всех животных⁵⁷².

Это центральное положение человека в мире, по учению Библии, не проистекало из неведения относительно природы. Хотя авторы ее располагали только вавилонской наукой, однако они достаточно ясно сознавали величие Вселенной и ничтожество человека пред природным миром. Библия в своей антропологии прямо указывает на этот контраст между духовной значительностью человека и его малым местом в мирозданье. Эта мысль нашла свое высшее выражение в одном из псалмов той эпохи:

О Ягве, наш Господь!
      Как славно имя Твое во всей земле!
Слава Твоя простирается выше небес!..
      Смотрю я на небо Твое, на деяние рук Твоих,
      На луну и звезды, которые поставил Ты —
Что есть человек — что Ты помнишь его?
      И сын человеческий, что Ты печешься о нем?
Ты немногим умалил его перед Богом,
      Славою и величием увенчал его,
Поставил его владыкою над творением рук Твоих,
      Все положил Ты под ноги его⁵⁷³.

( Read more... )

Ягвист еще не знает учения о Первородном грехе в той форме, в какой оно раскрылось в позднем иудействе и в Новом Завете⁵⁸⁰.

В Прологе он рассматривает лишь главные аспекты богопротивления, зарождающегося в человеке; это отвержение Воли Божией, братоубийство, извращенность и гордыня богоборческой цивилизации. Библейский автор использует для их описания старинные легенды и строит Пролог из сказаний о Змее, Каине, Потопе и Башне. Он располагает эти эпизоды в хронологическом порядке. Многие богословы считают, что это лишь символический язык иконы, говорящий о вневременном. Так, Бердяев видит в Грехопадении нечто совершившееся за пределами этого бытия, а один из выдающихся новых библеистов Клаус Вестерман полагает, что вкушение от Древа Познания, братоубийство Каина, развращение перед Потопом и построение Башни — все это лишь различные способы описания одного и того же метафизического события или факта: восстания Человека против Создателя⁵⁸¹.

Обратимся теперь к самому Прологу.

* * *

Осененный божественным благословением, призванный быть владыкой мира. Человек, согласно Библии, получает предостережение от Ягве. Ему угрожает гибель, если он вкусит от Древа Познания добра и зла. Эта заповедь есть как бы пробный камень для испытания преданности Человека воле Творца.

Что же означает это Древо — «Эц хадаат тов вэ-ра»? Если рассматривать этот символ в аспекте нравственном, то может на первых порах создаться впечатление, что Древо Познания означает различение моральных категорий, неведомое природному миру. Но из библейского текста явствует, что Человек сотворен разумным существом и предполагать в нем неведение добра и зла, свойственное животным, нет ни малейших оснований. Есть и другой аспект нравственной интерпретации символа. Согласно Вл. Соловьеву, «сущность грехопадения состоит в том, что человек решился испытать зло на деле»⁵⁸². А католический богослов Роланд де Во рассматривает познание добра и зла «как способность лично решать, что является добром и злом, и действовать в соответствии с этим решением»⁵⁸³.

Это последнее понимание очень удачно вскрывает основной мотив непослушания человека, стремление к автономии, к независимости от Бога⁵⁸⁴. Но прямой смысл ягвистического сказания, хотя и подтверждает эту мысль о стремлении человека к автономии, имеет несколько иной оттенок.

Прежде всего характерное ветхозаветное словосочетание «добро и зло» («тов вэ-ра») не имело прямого нравственного смысла. Буквально «тов» означает не абстрактное «добро», а «полезное», «доброе», «доброкачественное», и, соответственно, слово «ра» означает «худое», «вредное», «опасное». А вместе они представляли собой идиоматическое выражение, означавшее «все на свете», «все важное для человека», «все стороны жизни». Эта идиома свойственна как ягвисту, так и автору «Истории Давида»⁵⁸⁵. Таким образом, библейское Древо можно назвать просто Древом Познания.

Но если это так, то легко может возникнуть мысль, что Бог считает необходимым для человека пребывать в темноте и невежестве, мысль, которая находится в вопиющем противоречии с царственностью человека и «наречением имен» животным.

Здесь следует обратить внимание на то, что библейское слово «даат» («познание») коренным образом отличается от соответствующего греческого слова «гнозис». «Даат» означает не теоретическое знание, а овладение, обладание, умение. Оно употребляется для обозначения супружеских отношений и владения мастерством⁵⁸⁶.

Таким образом, перед нами попытка человека «стать как Элогим», присвоить себе высшую власть над миром и его тайнами и сделать это независимо от Бога⁵⁸⁷.

Религиозная история является замечательной иллюстрацией к этой жажде быть самодовлеющим властелином над миром. Она составляет самую сущность Магизма, который можно определить словами Тареева как «религиозную вражду», как желание овладеть ключами могущества независимо от Бога. В этом смысл посягательства на Древо Познания. «Греховным, — говорит Тареев, — в пожелании первых людей было не само по себе стремление к божественному совершенству, к божественному содержанию своей жизни, а стремление к внешнему абсолютному совершенству»⁵⁸⁸. Бог — предмет зависти, Бог-соперник, Бог как нечто чуждое — вот что рождается в помраченном грехом сознании человека и толкает его на преступление заповеди. То, что этот надлом в отношении человека к Богу произошел в самом начале существования человека, подтверждает Магизм, паразитирующий на религии уже в самые ранние эпохи предыстории.

* * *

Далее: http://tapirr.livejournal.com/3848707.html

Меня двое читателей спрашивали (уж месяц прошёл, наверное), так как же понимать грехопадение Адама и Евы? В чём оно заключается? (А ещё один френд - наверно, год или больше назад спрашивал). А я всё никак не отвечу. Ххотел сам написать. А потом подумал - что я буду изобретить велосипед, когда, во-первых, уже писали люди более знающие чем я (хоть и я чего-то смыслю), а во-вторых, я с этими людьми вполне согласен .

Конкретно я имею ввиду убиенного протоиерея Александра Меня, бывшего не только выдающимся богословом, но и человеком святой жизни (а богословие поверяется жизнью всё-таки, я думаю). И вот привожу фрагменты из его книг, для тех, кто интересуется

зачем Бог сотворил мир?
и в чём суть грехопадения человека?

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ
Израильское царство, 950—930 гг.

Я убежден, что, чем больше будут
понимать Библию, тем прекраснее она
будет казаться.
Гете

Неизвестно, как называлась эта первая Священная История и кто был её боговдохновенный автор. В библейской науке его принято называть Ягвистом, так как он предпочитает употреблять имя Божие — ЯГВЕ`, и считает, что его знали еще до Моисея⁵⁶².
Ягвист — основатель библейской философии истории, человек, впервые обобщивший Моисееву религиозную традицию, мудрец, возвестивший своему народу Откровение Божие.
( Read more... )
Появление ягвистической Священной Истории свидетельствует о существовании в Израиле в ту эпоху духовной элиты, которая была совестью и разумом народа. История этой элиты начинается, собственно, с Моисея, который определил ее призвание и характер. Хотя многие этапы ее развития ускользают от историка, но одна черта отличает ее во все времена. В противоположность Греции, здесь народная религиозность не могла занять господствующего положения в духовной жизни. Библейские мудрецы и пророки чаще всего рассматривали популярные верования как затемнение истинной веры и в целом противопоставляли свое учение привычным понятиям масс. Тем не менее учители Израиля не замыкались, как египетские жрецы или индийские брахманы, в горделивую касту. Они были неустанными проповедниками, миссионерами, воспитателями народа. Они не признавали нарочитого эзотеризма и чувствовали свою ответственность за людей перед Богом, пославшим их на служение. Борьба за души шла столетиями, достигая порой небывалого напряжения и накала, и именно она привела Израиль к порогу Нового Завета. Если была Дева Мария, сказавшая: «Се раба Господня», если был Петр, сказавший: «Ты — Мессия», если были Стефан и Павел, апостолы и мироносицы, мученики и борцы, вышедшие из лона Ветхозаветной Церкви, то этим мы обязаны духовным вождям Израиля. Это они вспахали поле, на которое вышел Сеятель сеять.
( Read more... )
* * *
Священная История для ягвиста — это драма, разыгрывающаяся между небом и землей, между Богом и человеком. Истории народа Божия он предпосылает Пролог, в котором говорит о завязке мировой драмы. В Прологе он не изображает событий внешнеисторических и поэтому принужден обращаться к языку мифа. Значит ли это, что он подменил реальность вымыслом? Для того чтобы ответить на этот вопрос, мы должны рассмотреть само понятие «мифа».
Миф следует отличать от легенды, хотя обычно эти два понятия смешивают. Легенда есть узорно расшитая оболочка, в которой память народа хранит воспоминание о действительно бывших событиях. Сказания греков о Троянской войне и еврейские сказания о патриархах — яркие примеры легенд. Прежде к легендам относились с излишним скептицизмом. Археология показала, что они почти всегда содержат историческую основу. Достаточно привести пример раскопок Трои или Миносского дворца.
Миф — это тот язык, на котором древний человек говорит о самом важном для себя. Древние евреи не создавали абстрактных схем, они мыслили картинами, образами, они прибегали к мифотворчеству. Миф — это «недифференцированное единство религии, поэзии, науки, этики, философии»⁵⁶⁷. То, что открывалось внутреннему взору человека, он выражал в пластической символике мифа. Часто случалось, что исторический факт, став легендой, превращался в миф. Но тогда он обретал уже новое бытие не просто в качестве воспоминания о прошлом, а как образ непреходящей истины. Таким мифом стал Исход из Египта. Историческое событие было для Израиля подлинным Богоявлением. Поэтому Исход превратился во вневременной символ праздника Пасхи, в знак непрекращающегося действия Промысла в жизни народа.
«Не человек создает миф, — говорил о. С. Булгаков, — но миф высказывается через человека»⁵⁶⁸. ( Read more... )

Далее: http://tapirr.livejournal.com/3848452.html