tapirr | Владыка Иларион о переводе богослужения на русский язык

– В Голландии я слышал богослужения на голландском, в Испании – на испанском языке… Почему я не могу услышать богослужение на русском? Я считаю себя образованным человеком, но очень многого не понимаю в православном богослужении.

Митрополит Иларион (Алфеев) : – Должен признаться: иногда, находясь на богослужении, я и сам не понимаю некоторых выражений и слов. Эта проблема обсуждается уже более ста лет. Еще в конце XIX века наши видные иерархи, такие, как Феофан Затворник, говорили, что в церковно-славянском языке очень много непонятного. Перед Собором 1917 года очень широко обсуждался вопрос о том, можно ли использовать русский или украинский язык в церковном богослужении.

Здесь есть много деликатных моментов, связанных, во-первых, с тем, что у нас на протяжении веков складывалась определенная богослужебная традиция, к которой люди привыкли. Богослужение на русском языке кому-то будет понятней, но многих других, привыкших молиться на славянском, оно оттолкнет. Кроме того, сами богослужебные тексты, даже если их перевести на русский язык, далеко не всегда понятны, потому что это, как правило, византийская поэзия VIII-IX веков, которая мало доступна современному человеку. То есть простым переводом богослужения на русский язык проблему его понятности или непонятности не решить. Таким способом ее можно решить, но примерно на двадцать процентов, а очень многое останется непонятным. (Что ж, если непонятное процентов на 98% - а именно так для человека, всего несколько лет ходящего в церковь - станет непонятеным всего на 78 % - это уже огромный шаг вперёд - прим. tapirr. Но на самом деле не на 20, конечно, а гораздо больше.)

Мне кажется, что вопрос о русификации богослужения, наверное, будет решаться каким-то естественным путем: может быть, в некоторых приходах по инициативе прихожан, или в миссионерских приходах богослужение будет частично совершаться по-русски.

Приведу пример: за богослужением на утрени положено читать две кафизмы (каждая около десяти-двенадцати псалмов) из Псалтири. Когда читают по-славянски, это, как правило, людям непонятно. Они скучают, зевают и ждут, когда эта часть службы закончится и начнется пение полиелея. Во многих приходах кафизмы не читают вообще, или читают по два-три псалма или даже по два-три стиха из псалма. Я хотел бы спросить, что лучше: прочитать эти псалмы по-русски или не читать их вообще? Современная церковная действительность дает ответ, что лучше не читать вообще. Зайдя в обычный московский храм, вы не услышите кафизмы, или же услышите какие-то их обрывки.

http://hilarion.ru/2010/11/15/3120

Threaded | Flat

From:

anna-gaikalova.livejournal.com

Я бы хотела слышать понятную мне речь. У меня нет необходимости мистифицировать в храме, то есть воображать, что, применяя старый язык, мы каким-то образом приближаемся к Богу. Молитва, слова прошения, слова, которыми Бог славится, я хочу понимать, как и все, что происходит вокруг. Я хотела бы так же слышать слова священника во время Евхаристии. Меня словно светящейся волной накрывает, если доносится "Господи иже пресвятаго твоего Духа в третий час апостолам твоим ниспославый, тго, Благмй, не отними от нас, но обнови нас молящихтися..." И строчки псалма...Только к сожалению слова эти почти не доносятся. И я стою не соучастником, а приложением к тому, что совершается, заставляя себя не думать об этом.
Хотелось бы перемен.

From:

yuretz73.livejournal.com

В Русской Православной Церкви люди сталкиваются с одной специфической проблемой, которой не существует во многих других Церквах, - проблемой малопонятности церковнославянского языка, употребляемого в богослужении. Давно раздаются голоса, призывающие отказаться от церковнославянского языка и перейти на современный язык: об этом, в частности, говорили многие архиереи в период подготовки к Поместному Собору 1917-1918 годов, а также обновленцы в 1920-1930 годах. Предпринимаются попытки осуществить такую реформу на практике, но все они оказываются неудачными: византийское богослужение "не звучит" на современном русском языке.

Те, кто призывает к реформе, не учитывают того, что любой язык не есть просто сумма слов, которые можно заменить на другие, более понятные: язык выражает некую реальность, которая за ним стоит, и приобщает к этой реальности. Язык поэзии, например, обладает только ему одному свойственным набором слов и словосочетаний, который не употребляется в других языковых стилях. Если человек не воспринимает или не понимает стихи, виноват не язык поэзии, а отсутствие у человека дара поэтического восприятия; и задача состоит не в том, чтобы приспособить язык к возможностям читателя, пересказав стихи прозой, а в том, чтобы научить читателя воспринимать подлинную поэзию.

Язык византийской литургической поэзии сам по себе является особой стихией: даже в том случае, когда византийское песнопение переведено на русский язык, от человека, непричастного к Церкви, требуются большие усилия, чтобы его адекватно воспринять. Вот, к примеру, одно из песнопений службы Пятидесятницы: "Божественным покровен медленноязычный мраком, извитийствова богописанный закон, тину бо оттряс очесе умнаго, видит Сущаго. ..[1]" А вот русский перевод: "Медленноречивый, будучи покрыт священным мраком, возвестил богописанный закон, ибо, оттрясши нечистоту от умственного глаза, он видит Сущего". Для слушателя, мало знакомого с библейской историей и символикой, оба текста будут одинаково непонятны, так как и в том, и в другом случае он не догадается, что речь идет о Моисее и его восхождении в Божественный мрак на вершину Синайской горы. А кто знает Библию, сможет понять и славянский текст.

Церковнославянский язык никогда не был вполне понятен и всегда отличался от разговорного - даже в эпоху святых Кирилла и Мефодия, которые, воспользовавшись разговорным языком, создали на его основе новый - богослужебный, или литургический язык. Отказаться от этого языка равносильно тому, чтобы отказаться от древних икон, заменив их более "понятной" живописью, отказаться от псалмодического чтения, заменив его декламацией, отказаться от хорового пения, заменив его игрой на музыкальных инструментах. "Славяне промыслительно одарены благословенным языком, служившим веками для богослужения, Священного Писания и молитвы и никогда не низшим житейским нуждам... - пишет архимандрит Софроний (Сахаров). - Нет вовсе нужды заменять его языком повседневности, что неизбежно снизит духовный уровень и тем причинит неисчислимый ущерб... Все, кто искренне желают приобщиться к вековой культуре Духа, легко найдут возможность освоиться с бесценным сокровищем священного славянского языка, который изумительно соответствует великим таинствам богослужения [2]".

Не отрицая, что проблема церковного языка существует и требует серьезного и всестороннего соборного обсуждения, мы тем не менее склонны думать, что "непонятность" церковнославянского языка объясняется не столько свойствами самого этого языка, сколько неподготовленностью людей, лишенных на протяжении многих лет возможности серьезно и глубоко изучать богослужение. Церковнославянский язык отличается от русского только некоторыми грамматическими формами, семантикой отдельных слов и словосочетаний, особенностями синтаксиса, который в славянском языке чаще всего копирует греческий синтаксис, и небольшим количеством слов (несколько десятков), отсутствующих в современном русском языке. На освоение этого материала требуется не так уж много времени и сил. Если люди готовы потратить годы на освоение сложнейшей научной терминологии, понимая, что, не овладев ею, они не смогут ничего достичь в своей области, то почему бы не потратить несколько дней на изучение богослужебного языка, на котором молились в течение десяти веков наши предки-славяне?

From:

the-best-life.livejournal.com

Точно такие же отговорки использовала католическая церковь. И что, отменили латынь - и никто не умер. Наоборот, хоть стало людям понятно, что происходит.