Владимир Четвернин

Сладкопахнущий труп юриспруденции

Интервью с Владимиром Александровичем Четверниным, ученым-юристом, профессором кафедры теории права и сравнительного правоведения НИУ ВШЭ, последователем и оригинальным интерпретатором либертарно-юридической теории права и государства.

Есть вопрос, который меня самого давно занимает. Что такое юриспруденция как наука? То есть, я понимаю, что такое история права, что тут можно изучать: как любая история какая-то, это – раздел исторической науки. Я понимаю изучение каких-то прикладных вещей, то есть состояние права, правовой системы, которая существует. Но я не понимаю, что это за наука в принципе, в самом общем смысле. То есть, что здесь изучается, что является предметом изучения. Должны ведь изучать что-то объективное, что-то, что существует в реальности, в природе. И соответственно, следующий за этим вопрос будет про методы этой науки, в чем тут специфика. Ну и третий будет, как положено, о целях, собственно. Понятно, что цели в любой науке — это вещь достаточно тонкая, спекулятивная... но, тем не менее, как-то они обычно формулируются. Я убежден, что если взять любого исследователя-гуманитария, если так утюг ему поднести к телу, то он в конце концов скажет про цели своей науки, то есть про некую такую сверхзадачу. Историк скажет: я хочу понять, как было на самом деле. Литературовед, допустим, скажет: я хочу понять, что же имел в виду автор. Вот и здесь: что является такой недосягаемой, отдаленной целью науки?

Ваше недоумение вполне объяснимо, потому что вы живете в культуре, в которой вообще-то нет ни права, ни юриспруденции.

А это вообще разные вещи?

Ну право — это тот объект, который изучает юриспруденция. На латыни «jus», производное от него «juris» — это право. Соответственно, наука о праве — юриспруденция.

А вот классический западный человек ответил бы на ваш вопрос, сказав, что юриспруденция — это одна из трех наиболее фундаментальных наук. Вот, у русского человека со времен Петра I в России есть душа, тело и паспорт, вот там тоже примерно так — душа, тело, но не паспорт, а дела. О человеческом теле заботится врач, медицина. О человеческой душе заботится священник. Значит теология — это вторая фундаментальная наука. И третья фундаментальная наука — юриспруденция: о делах человека заботится юрист. Юриспруденция сродни медицине. Это жутко сложная наука, изучать которую нужно десятилетиями, прежде чем вы станете действительно авторитетным юристом, допустим, в Америке, в Англии; да и то социализм там все портит. Вот начать-то нужно с того, что вы говорите, что понимаете, что такое история права — значит, вы понимаете, что такое право. Вот можно узнать: что такое право?

Это принципы, как я понимаю, на которых в данном обществе строится представление о справедливости.

Причем вы полагаете, что эти представления в разных обществах, в разных культурах могут быть самыми разными? И употребляете все-таки для всех них одно и то же слово: справедливость. Вы какой-то смысл определенный вкладываете, когда говорите о справедливости?

Наверное, у людей есть какое-то чувство справедливости.

Значит что-то определенное. Тогда понимаете в чем дело: тогда не могут быть в разных культурах принципиально разные представления о справедливости. Человек может заблуждаться в каких-то мелочах, но в сущности должно быть что-то одно и то же. Вот это то самое, то, что одно и то же, это и изучает наука юриспруденция. И появилась она, между прочим, не когда-нибудь, а в Древнем Риме. Феномен права, jus, возникает в греко-римской античности, вот в этой цивилизации, которую создают в северном Средиземноморье, сначала в рамках полисной культуры, затем в рамках более широкой культуры. Только у этих двух народов. Ни в Китае, ни в Японии, ни, понятное дело, в Африке, ни в России... К Руси это не имеет никакого отношения. Здесь культура чисто потестарного, силового, а вовсе не правового типа. Правом здесь никогда и не пахло. То, что называется jus, право, — оно стало основой всей западной культуры.

В эпоху западного феодализма там были, конечно, свои заморочки самые разные на тему что такое право, права, почему у представителей разных сословий права разные, чего кому можно, чего нельзя и т. д. История показывает, что как раз в западном феодализме ярко сталкиваются институты правового и силового, потестарного типов.

( Read more... )

пишет storyofgrubas (виа

sapojnik )

" ЧУЖОЙ
Началась эта история где-то между Ленинградом и Санкт-Петербургом, когда советские люди бросались во все тяжкие, чтобы хоть как-то прокормить себя и свои семьи.

Советская армия с почетом выплюнула в отставку майора по имени Павел.
На военную пенсию его семья могла прожить дня три в месяц, потом начинался голод, холод и грязные (без мыла) руки…
Найти работу, кроме должности снайпера, за которую платили бы деньги, было практически невозможно.
Семейный совет заседал полгода, перебрали все варианты: от продажи на рынке водки, до сдачи квартиры под бордель.

( Read more... )

показательная история про русский народ.

... а вы говорите Фарбер

--

Кстати, и к слову.

там в каментах:

soufi_tank

"Не первый раз слышу такие истории. Я бы потом всю деревню пожгла, всех кто пришёл, первая мысль и сразу не добрая..."

Т.е. смотрите, ограбленный просто утёрся, да?

Вот я христианин, я мстить не могу, но ведь остальные 98,5% людей в России неверующие. Если бы они немного имели бы представление о собственном достоинстве, то и ситуация другая бы сложилась. Если бы эта чернь знала, что он вернётся, и каждого сожжёт, то задумались бы, а стоит ли.

Подобная мысль приходмла мне и в отношении "ювенальной юстиции". Если каждый отбиральщик детей будет знать, что, когда он придёт кого-нить подвергать "опеке" - ему просто будут стрелять в лоб, эти опекальщики немного (или много) притихли бы.

Можно и дальше расширить эту мысль...

( Read more... )

Хорошо написал Виталий Каплан о законе, революции и справедливости.
И христианстве.

ТЕТКА ИЗ РЭУ

или Фантастический этюд о справедливости

Я вообще-то фантаст. А значит, имею право на совершенно фантастическое допущение. Например – когда-нибудь в России установится справедливая власть. У руля окажутся люди, искренне радеющие о благе народа, о том, чтобы страна наша стала сильной, независимой, богатой, культурной, человечной, духовной... и так далее, и тому подобное. Причем эти замечательные люди не просто дорвутся до руля, но у них будут реальные планы, ресурсы, поддержка в обществе. Незачем говорить, как это случится, благодаря ли выборам, благодаря ли непонятно какого цвета революции, благодаря ли прогрессорам из параллельного мира. Фантастика есть фантастика. Вот представим такое, ладно?

И тут возникает интересный вопрос. Нет, не об экономической или социальной программе, не о внешней политике, не об армии или культуре. На эти интересные вопросы пусть отвечает другой фантаст. А я — насчёт справедливости. Должна же при таком чудесном раскладе быть справедливость? Конечно, должна. Потому что именно этого наш народ жаждет в первую очередь. Не демократии, не повышения зарплат и пенсий, не укрепления обороноспособности, а именно что справедливости.

А какой справедливости? Что она в себя включает, справедливость? Ну ладно, подняли зарплаты и пенсии, отменили идиотские и бесчеловечные законы, навели порядок в судах и в полиции (может, даже обратно в милицию переименовали). И это всё, что нужно обществу? Ясно как день: нет! Нужно ещё и наказать зло, в лице его носителей. Без этого у людей не будет ощущение справедливости, а будет ощущение подачки.

Хорошо, продолжаем фантазировать. Кого будем наказывать? Разумеется, олигархов, уворовавших общенародную собственность. Разумеется, высших государственных чиновников-коррупционеров, занимавшихся распилами и откатами. Депутатов-жуликов опять же. Всех на нары. И это будет справедливо. Я не иронизирую. Вор действительно должен сидеть в тюрьме.

Вопрос: хватит ли этого, чтобы удовлетворить тягу народа к справедливости? Уверен, что нет. Ведь несправедливость творится не только наверху, но и внизу. Ладно, министра посадим. А тётку из РЭУ, вымогавшую деньги за справку, без которой невозможно было продать квартиру? А тётку из органов опеки, отобравшую детей у бедных родителей? А сержанта полиции, сломавшего руку пожилому профессору консерватории? А держателя сети ларьков, на спор сбившего своей машиной пешехода? А гаишники?! А судья районного суда, за взятку посадивший невиновного? А врачи, по халатности своей и равнодушию угробившие больного? А риелтер, обманувший клиента? А школьный учитель, годами оскорблявший ученика? Все они, эти негодяи, при сегодня избегают правосудия. Должны ли они оставаться безнаказанными?

Понимаете, к чему клоню? Не бывает «полусправедливости». Если уж справедливость – то для всех. Каждый должен получить заслуженное, будь ты высший чиновник или низший сантехник.

Но скольких тогда придётся наказывать? Половину страны? Ударными темпами строить лагеря и тюрьмы? Поразить в правах? Расстрелять? Оштрафовать? Лишить сладкого?

Как быть в ситуации, когда в стране — половина обиженных, а половина обидчиков? Причём, что интересно, это пересекающиеся круги. Много ли тех, кто никогда никого не обидел, ни с кем не поступил несправедливо? И много ли тех, кто никогда ни от кого не претерпел несправедливости?

Заметьте, речь не о несправедливости «вообще», а о несправедливости, где был нарушен закон. То есть о такой, где обиженные вправе рассчитывать не только на защиту своих прав, но и на наказание обидчика. Обиду за косой взгляд или разбитую чашку выносим за скобки. Говорим о серьёзных вещах.

Так вот, у нашего гипотетического гуманного правительства будут лишь два варианта.

Первый — это с понедельника объявить новую жизнь и амнистию за все прошлые нарушения. Начать с чистого листа, но уж за дальнейшие гадости карать по всей строгости.

Второй вариант — всем сёстрам раздать по серьгам, пускай и не сразу.

Первый вариант, конечно, самый рациональный. Не надо вкладываться в тюрьмы и лагеря, не надо увеличивать количество судей, прокуроров и следователей, а заниматься охраной правопорядка, начиная лишь с условного «понедельника». Минус, впрочем, тоже очевиден — неудовлетворённая жажда справедливости, как и ныне, будет пожирать обиженных изнутри, и доверять новой власти они не смогут. Что это за власть, если она оправдывает явных негодяев? И что будет с властью без доверия масс?

Второй вариант, «справедливость по полной», конечно, понравится населению. Но не всему — а лишь половине. Вторая половина, «обидевшие», вряд ли испытают катарсис, падут на колени и напишут явки с повинной. Скорее, новую власть они начнут воспринимать как своего врага и попытаются с ней что-то сделать. То есть их придётся подавлять. Если получится — значит, всё те же тюрьмы и лагеря, всё та же кровь, и, конечно, «лес рубят – щепки летят». Если не получится — значит, гражданская война со всеми втекающими и вытекающими.

В общем, как в детской сказке про птичку — «хвост вынырнет — нос увязнет, нос вынырнет — хвост увязнет». И без справедливости плохо, и бес справедливости ничуть не лучше.

Лично мне, конечно, ближе первый вариант — простить «тёткам из РЭУ» прошлые грехи и думать не о прошлом, но о будущем. В конце концов, это нормальный христианский подход, основанный на словах Христа: «Мне отмщение, и Аз воздам». Не зацикливаться на земной, человеческой справедливости, а сосредоточиться на делах милосердия и любви.

Здесь можно было бы поставить точку, но как-то не получается. Звучит какая-то фальшивая нота.

А фальшь в том, что на такое — простить обидчиков, ( Read more... )

И вот тут кончается фантастика и начинается реальность. Потому что как ни напрягай ( Read more... )

Что касается Василия Алексаняна, который по-прежнему остается в СИЗО "Матросская Тишина" несмотря на тяжелую болезнь и крайне плохое самочувствие, то, как сказал «Эхо Москвы» прот. Всеволод Чаплин, сострадание и милосердие по отношению к нему должно быть проявлено, но и правосудие должно совершиться.

"Если кто-то - он сам или его представители - обратятся с вопросом о том, что сделать, чтобы человек имел квалифицированную медицинскую помощь, это обращение должно быть рассмотрено", - заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы" заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. По его словам, "сострадание и милосердие к больному человеку должно быть проявлено". "Надо сделать все, чтобы он имел доступ к квалифицированной медицинской помощи, - пояснил В.Чаплин. - Но правосудие должно быть совершено, и преступление, если оно было совершено, должно быть наказано".

"Не может быть милосердия без справедливости и справедливости без милосердия. эта мудрость, которую мы знаем из древней Псалтири, должна осуществляться и в нашей жизни", - заключил В.Чаплин.

Что ж, отец Всеволод сам решил свою судьбу. Бог не проявит к нему милосердия без справедливости. Но только - с ней.