«Я стою на берегу реки въ толпе народа. Кто-то говоритъ, что этотъ народъ соскочилъ съ фресокъ, изображающихъ Страшный судъ въ Сольвычегодскомъ Благовещенскомъ соборе, и что река Дунай, Сафатъ и еще какъ-то, я не могъ разобрать названия, такъ какъ все это говорилось на тарабарскомъ языке. Мы все чего-то ждемъ и очень волнуемся. Я не могу спокойно стоять и поминутно подбегаю то къ одному, то къ другому: — Скоро ли? Но вместо ответа мне показываютъ пальцами на какую-то темную массу, движущуюся со стороны леса. На самомъ берегу, почти надъ водой, огорожено пространство. Тамъ стоятъ два боченка. На боченки положена доска. Я пододвинулся къ загородке и, удобно примостившись, сталъ вглядываться въ движущуюся темную массу. И понемногу начали обрисовываться странныя фигуры. Впереди всехъ ехалъ на воле церемонимейстеръ — важный сановникъ съ коричневой бородой въ золотомъ кафтане, въ рукахъ его блестело золотое жезло. За церемонимейстеромъ попарно шли дамы въ длинныхъ белыхъ одеянияхъ босикомъ. А за каждой парой следовали слуги, несшие по два складныхъ стула и опахало. Наконецъ, подъ балдахиномъ показался король. Король былъ въ голубой, какъ река, мантии, усеянной серебряными звездами, на рукахъ белыя рыцарския перчатки, лицо темное негритянское, а носъ въ виде серебрянаго серпа. Мой соседъ, по профессии фокусникъ, въ рыжемъ пыльномъ парике, фыркнувъ, сказалъ по-русски: — У этого короля, Наполеона, носъ приставной! — и вдругъ упалъ замертво. И я увиделъ, какъ въ толпе еще многие упали мертвыми, должно быть, наказанные за свое богохульство. Теперь почему-то выяснилось, что это совсемъ не простой король. Шествие приближалось. Я разгляделъ стройнаго белаго царедворца, очень юнаго. Следуя за королемъ, юный царедворецъ отдавалъ приказания. Потомъ опять потянулись дамы и слуги, а за слугами тряслись мужицкия телеги, доверху нагруженныя красной капустой. Все глаза были устремлены на короля. Король ступилъ къ берегу въ огороженное пространство. И тутъ я догадался, что лицо его закрыто маской, а тотъ стройный царедворецъ неживой — автоматъ. Слуги между темъ сложили балдахинъ, разставили стулья. Белыя дамы, подобравъ платья, уселись и, болтая босыми ногами, забормотали молитву. Король поклонился реке, и, подозвавъ автомата, уселся съ автоматомъ на доску, положенную на боченки, но такъ, что середина доски осталась свободна. Мы все закричали ура и кричали, до техъ поръ, пока церемониймейстеръ съ коричневой бородой, въ золотомъ кафтане, не сделалъ жезломъ знака. Наступила мерт вая тишина. — Что же ты говоришь, — сказалъ король, обращаясь къ автомату, — будто эта скамья сломается, а видишь, мы сидимъ на ней вдвоемъ, и она цела. Голосъ короля былъ такъ молодъ и силенъ и обаятеленъ, что каждый изъ насъ подпрыгнулъ отъ поднявшагося въ каждомъ изъ насъ чувства молодости, силы и обаятельности. Мы готовы были умереть за короля. Дамы прокричали ура. — Императоръ, ты сидишь не такъ, сядь посередине! — сказалъ автоматъ королю и, вставъ, отошелъ къ ограде, къ тому месту, где я такъ хорошо примостился. Не утерпевъ, я потрогалъ автомата. Что-то металлически-холодное коснулось моей руки, и я машинально отдернулъ ее, почувствовавъ судорогу, какъ отъ электрическаго тока. Король поднялся. Король оправилъ мантию. Король опускается на середину скамьи. И едва король коснулся скамьи, какъ доска переломилась, и король полетелъ въ реку. Дамы заплакали. Мы закричали ура и бросились качать автомата и, подбрасывая автомата къ небу, подбрасывали вместе съ нимъ красную капусту».
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
branchandroot
Для коллекции
Date: 9 May 2012 20:29 (UTC)С Днем победы.
no subject
Date: 9 May 2012 22:57 (UTC)no subject
Date: 9 May 2012 23:07 (UTC)Медвед как автомат! Напомнило «Бедовую долю» Ремизова:
Date: 10 May 2012 05:20 (UTC)Мы все чего-то ждемъ и очень волнуемся. Я не могу спокойно стоять и поминутно подбегаю то къ одному, то къ другому:
— Скоро ли?
Но вместо ответа мне показываютъ пальцами на какую-то темную массу, движущуюся со стороны леса. На самомъ берегу, почти надъ водой, огорожено пространство. Тамъ стоятъ два боченка. На боченки положена доска. Я пододвинулся къ загородке и, удобно примостившись, сталъ вглядываться въ движущуюся темную массу.
И понемногу начали обрисовываться странныя фигуры. Впереди всехъ ехалъ на воле церемонимейстеръ — важный сановникъ съ коричневой бородой въ золотомъ кафтане, въ рукахъ его блестело золотое жезло. За церемонимейстеромъ попарно шли дамы въ длинныхъ белыхъ одеянияхъ босикомъ. А за каждой парой следовали слуги, несшие по два складныхъ стула и опахало. Наконецъ, подъ балдахиномъ показался король. Король былъ въ голубой, какъ река, мантии, усеянной серебряными звездами, на рукахъ белыя рыцарския перчатки, лицо темное негритянское, а носъ въ виде серебрянаго серпа.
Мой соседъ, по профессии фокусникъ, въ рыжемъ пыльномъ парике, фыркнувъ, сказалъ по-русски:
— У этого короля, Наполеона, носъ приставной! — и вдругъ упалъ замертво.
И я увиделъ, какъ въ толпе еще многие упали мертвыми, должно быть, наказанные за свое богохульство. Теперь почему-то выяснилось, что это совсемъ не простой король.
Шествие приближалось. Я разгляделъ стройнаго белаго царедворца, очень юнаго. Следуя за королемъ, юный царедворецъ отдавалъ приказания. Потомъ опять потянулись дамы и слуги, а за слугами тряслись мужицкия телеги, доверху нагруженныя красной капустой.
Все глаза были устремлены на короля. Король ступилъ къ берегу въ огороженное пространство. И тутъ я догадался, что лицо его закрыто маской, а тотъ стройный царедворецъ неживой — автоматъ.
Слуги между темъ сложили балдахинъ, разставили стулья. Белыя дамы, подобравъ платья, уселись и, болтая босыми ногами, забормотали молитву. Король поклонился реке, и, подозвавъ автомата, уселся съ автоматомъ на доску, положенную на боченки, но такъ, что середина доски осталась свободна.
Мы все закричали ура и кричали, до техъ поръ, пока церемониймейстеръ съ коричневой бородой, въ золотомъ кафтане, не сделалъ жезломъ знака. Наступила мерт вая тишина.
— Что же ты говоришь, — сказалъ король, обращаясь къ автомату, — будто эта скамья сломается, а видишь, мы сидимъ на ней вдвоемъ, и она цела.
Голосъ короля былъ такъ молодъ и силенъ и обаятеленъ, что каждый изъ насъ подпрыгнулъ отъ поднявшагося въ каждомъ изъ насъ чувства молодости, силы и обаятельности. Мы готовы были умереть за короля.
Дамы прокричали ура.
— Императоръ, ты сидишь не такъ, сядь посередине! — сказалъ автоматъ королю и, вставъ, отошелъ къ ограде, къ тому месту, где я такъ хорошо примостился.
Не утерпевъ, я потрогалъ автомата. Что-то металлически-холодное коснулось моей руки, и я машинально отдернулъ ее, почувствовавъ судорогу, какъ отъ электрическаго тока.
Король поднялся. Король оправилъ мантию. Король опускается на середину скамьи.
И едва король коснулся скамьи, какъ доска переломилась, и король полетелъ въ реку.
Дамы заплакали. Мы закричали ура и бросились качать автомата и, подбрасывая автомата къ небу, подбрасывали вместе съ нимъ красную капусту».
no subject
Date: 11 May 2012 22:08 (UTC)