Весь цикл материалов: Закрытый сектор
Часть 3. Как начинался интернет в Советском Союзе

Клёсов А.А.
Двадцать лет спустя, или Как начинался интернет в Советском Союзе
Ранней осенью 1982 года меня вызвали к Джермену Михайловичу Гвишиани, заместителю председателя ГКНТ при Совете Министров СССР. Было мне тогда 35 лет, и жизнь была потрясающе интересной. Так, по крайней мере, мне сейчас кажется при воспоминании об этом.
В самом деле - доктор наук, профессор - уже с пятилетним стажем, только что получил лабораторию в Институте биохимии АН СССР, перейдя с химфака МГУ. Хожу упруго, прошу мало, ухожу быстро. Жизнь - калейдоскоп. Эпоха застоя, как ее потом определили. Правда, уже семь лет сижу в невыезде, сразу после возвращения из США - кто-то просигналил в "органы", что я антисоветчик и активно веду проамериканскую пропаганду.
Про США немало рассказывал, конечно. Но органам не объяснишь, поскольку они меня и не спрашивали. Да и про сигнал я узнал неофициально, потихоньку, от инспектора Минвуза СССР. На это ведь не сошлешься. Ну да ладно, теперь не 37-й, не выпускают, но хоть работать не мешают.
Массивная дверь с улицы Горького, милиция на контроле, пропуск, второй этаж - направо по коридору до упора, в крыло здания, четвертый этаж. "Мне - к Джермену Михайловичу". "Нет, он занят, он ждет профессора
из Академии наук". "Так это я и есть". Недоверчивый взгляд секретарши. Называю фамилию, конфликт улажен. Мне это даже нравится - не в первый раз. Мелочь, а приятно. Более того, полезно, так как после этого, как показывает опыт, секретарши проникаются симпатией и надолго запоминают. Это - важно для дела. Что делать - таковы правила деловой игры.
"Так вот, АА, перехожу к вопросу. Что вы знаете о компьютерных конференциях?" Ничего, честно отвечаю я. "Н-да, вот и мы не знаем. А тут вот пришло письмо из ООН, из отдела промышленного развития, приглашают Советский Союз принять участие в первой всемирной компьютерной конференции по биотехнологии. Участники - США, Канада, Англия, Швеция и СССР, если мы согласимся"."Кстати, - добавил Гвишиани, в этом письме из ООН упоминается ваша фамилия, поэтому мы вас и позвали. Они полагают, что вы могли бы быть модератором этой компьютерной конференции с советской стороны. А вы, выходит, не знаете, что это такое?" - "Не знаю, - говорю. - Видимо, дело все в том, что я являюсь консультантом ООН, и именно отдела промышленного развития, ЮНИДО, по биотехнологии. И та самая компьютерная конференция - тоже по биотехнологии. Все просто".
"Ну, раз так, - говорит Гвишиани, то вам - поручение: выяснить, в чем дело, что такое компьютерные конференции и есть ли у нас соответствующие технические возможности, чтобы принять участие. Если есть - мы подумаем, нужно ли это нам. А если нет - то мы ответим, что нас это не интересует".
Последнюю фразу Гвишиани произнес с улыбкой, и я так и не понял, насколько серьезен он был. Но скорее всего, так оно и было бы.
Вышел я и думаю - ничего себе заданьице. В последний раз я имел дело с компьютером лет десять до того, когда для моей кандидатской операторы на ВЦ в корпусе А МГУ рассчитывали на БЭСМ-6 среднестатистические данные по результатам ферментативной кинетики. Чемодан перфокарт. В США, где я провел год в середине 70-х, наша биофизическая лаборатория в Гарварде вообще обходилась без компьютеров. Достаточно было электронных калькуляторов, которые в Союзе тогда только появлялись, из-за рубежа, само собой. Что делать?
Взял справочник АН СССР, стал листать все подряд. Слово "компьютер" в названии учреждений не было. Наткнулся на ВНИИ прикладных автоматизированных систем, ВНИИПАС, ул. Неждановой в Москве. Ну, думаю, они должны знать. Отправился к директору, предварительно позвонив, что у меня поручение Госкомитета по науке и технике. Охрана у входа - будь здоров, с детства такой не видел. С детства - поскольку жил на ракетном полигоне Капустин Яр. Кто имел к ракетам отношение - там бывал, с хорошей вероятностью. Директор, Олег Леонидович Смирнов направил меня к своему заведующему отделом, прибавив, что тот все знает.
Тот все знал. Техническое обеспечение для компьютерных конференций в Институте было. Правда, использовалось только в одну сторону. А именно, как я понял, для прочесывания зарубежных компьютерных баз данных и переправки этих данных сюда, в Москву, опять же через компьютерную сеть. А "туда" - как в старом анекдоте: съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть?
Короче говоря, ни о каких двусторонних компьютерных контактах у нас не может быть и речи. Во-первых, это будет несанкционированный выход за рубеж со всеми вытекающими последствиями. А санкцию на это никто не даст, по крайней мере никому не давали. Во-вторых, если делать по-человечески, то пассворд надо иметь. Надо выходить через зарубежный мэйнфрэйм компьютер, стать его пользователем и за это платить валютой.
А в третьих, тут по телефону за рубеж позвонить и то чревато, а вы говорите - международная компьютерная связь. Смеетесь? Забыли, где живете?
Мне завотделом сразу понравился. "Ну ладно, - говорю, - есть у меня для вас сразу несколько новостей. Есть у меня пассворд, есть логин адрес, и есть поручение ГКНТ это дело опробовать.
А мне как раз перед этим пришла из ЮНИДО копия того письма из ООН в ГКНТ, о чем Гвишиани говорил, плюс письмо оттуда же для меня с пояснениями по порядку компьютерной связи - логин адрес базового компьютера в Стокгольмском университете (там же любезно объяснено, что это был главный компьютер министерства обороны Швеции, который военные недавно презентовали университету), и мой пассворд. А также временной план постепенного входа СССР в компьютерные конференции, если, конечно, страна скажет "надо". И, в итоге, в декабре 1983, т.е. через год, сама "первая всемирная компьютерная конференция".
Завотделом, мягко говоря, обалдел. Ну что, говорю, попробуем? Вот ведь и компьютер рядом.
Сел он в кресло, набрал на клавиатуре адрес Стокгольмского мэйнфрэйма, и уступил мне место, чтобы я пассворд набрал. Даже деликатно отвернулся. Выстучал я пассворд - и вуаля - Стокгольмский Университет Вас Приветствует. Вот где сердце-то застучало. Ощущение, что сижу в кресле космонавта.
Следом - длинный список компьютерных конференций, в которых можно принимать участие. Сразу бросились в глаза несколько - "планирование и подготовка всемирной компьютерной конференции по биотехнологии", "английский язык", "опыт работы в компьютерных конференциях", "биоконверсия природных ресурсов"...
Все. Слишком много впечатлений. Завотделом тоже, как сказали бы в США, "прыгает вверх и вниз". Профессионал же, ему стократ интересней - профессионально. На этом пока подвели, на сегодня.
Написал я бумагу на имя Гвишиани, мол, есть у нас технические возможности, хоть сегодня можно начинать. Добавил непременные фразы о важности всего этого для развития советской науки и технологии. И предложил дать разрешение на проведение всемирной компьютерной конференции под председательством директора Института биохимии АН СССР, члена-корреспондента АН СССР И.В.Березина (моего научного руководителя со студенческих времен, о чем я, естественно, в бумаге не указал) и при участии меня самого как модератора. И получил временный пропуск во ВНИИПАС для того, чтобы набраться опыта и разобраться, что к чему, если в будущем поступит официальное разрешение на проведение этой самой всемирной телеконференции.
Бумагу ту я составил по всем правилам игры, которым в свое время учили старшие товарищи. Суть в том, что не я должен был предложить проведение компьютерной конференции, а рассматривающий бумагу чиновник. Но у чиновника нет ни времени, ни желания (ни зачастую професиональной квалификации), чтобы что-то обоснованно предложить, тем более такое новое дело. Поэтому моя бумага должна быть составлена так, чтобы чиновник мог ее максимально использовать как свой текст, заменив в идеальном случае лишь подпись.
Так оно и получилось, как стало ясным несколько позже.
И стал я ходить во ВНИИПАС как на работу. Благо основная работа в моей лаборатории была достаточно налажена. Проводил я у компьютера, который мне был там выделен, по нескольку часов в день, два-три дня в неделю. И, забегая вперед, продолжалось это семь лет. Трудно осознать, что в те времена, в первой половине 80-х годов, я волею судеб оказался ЕДИНСТВЕННЫМ в СССР, и вообще единственным из примерно двух миллиардов человек "социалистического лагеря", работающим в том, что теперь называется "Интернет".
Разрешение на проведение всемирной телеконференции было получено где-то через полгода в форме совместного распоряжения ГКНТ при СМ СССР и Президиума АН СССР. Согласно этому распоряжению, проведение данной конференции будет важным для развития советской науки и технологии. Председателем компьютерной конференции с советской стороны был назначен И.В.Березин, модератором - ваш покорный слуга. К слову сказать, И.В.Березин был настоящим ученым и понимающим человеком. Он ни разу не поинтересовался, что такое компьютерные конференции, и подписывал все мои последующие бумаги на этот счет не глядя. Естественно, я не делал ничего такого, чтобы его подвести. Правила игры соблюдались.
В начале 80-х годов "Интернет" существовал только в форме "международных компьютерных конференций", или "телеконференций". В те далекие времена компьютерные коммуникации проходили в форме е-мейлов, которыми участники обменивались напрямую, в режиме реального времени, или, как в современном варианте, через электронные мейлбоксы - для тех участников, которые не находились в момент дискуссий он-лайн. Иначе говоря, если сообщение не поступало на экран получающего сразу, то оно уходило в мейлбокс и могло быть извлечено позже.
Выше я упомянул, что работал в компьютерных конференциях по нескольку часов в день. Надо понимать, что эти часы уходили в основном на ожидание по развертке текста. Модемы тогда были со скоростью 360 baud. Для того, чтобы "развернулась" страница текста, приходилось ждать несколько минут, читая текст по буквам в процессе его появления на экране и хлопая себя по бокам от нетерпения.
Через каждые полстроки компьютер зависал, от нескольких секунд и минут до полного выброса в офф-лайн. Справедливости ради надо сказать, что так было в 1982-83, потом же качество связи начало заметно усиливаться. Скорость оставалась той же, но зависаний стало меньше. Появление нового модема в 720 baud было почти революционным событием и произошло много позже, когда я уже работал со своего собственного компьютера из квартиры в Олимпийской деревне в Москве. Но об этом ниже. А уж о современных телефонных модемах в 60 тысяч бод и выше, не говоря о супер-скоростных кабельных, никто не мог и помыслить.
Осваивая компьютерные сети, я принимал участие во многих постоянно идущих телеконференциях. Моя любимая была - Speakers Corner, или Уголок Оратора. Нечто вроде гостевой книги на современных сайтах, когда материал для обсуждения - весь мир. Особенно активными были обсуждения убийства шведского премьер-министра Улофа Пальме, а также появление нашей подводной лодки у берегов Швеции. Может, потому что шведы в то время составляли самую многочисленную сетевую аудиторию в Европе, и возможно - в мире. Наши газеты про подводную лодку, понятно, ничего не писали, и мне немалого труда стоило убедить в этом сетевую аудиторию. Они никак не понимали, как это - весь мир про это только и говорит, а в газетах Союза об этом ничего нет. Это же такой материал для газет, для привлечения подписчиков!

НИКОЛАЙ САУХ:
"Американцы на нашу активность с самого начала косо смотрели"
Беседа с Николаем Саухом, который не думает, что "изобрел русский интернет"
Дмитрий Иванов. Валерий Бардин, получивший несколько лет назад интернет-премию в номинации "Дело жизни"...
Николай Саух. Что, такое было?.. А, вспомнил. Тогда говорили, что "Бардин изобрел русский интернет".
Д.И. Именно. Так вот, Бардин как-то заметил, что русский интернет изобрели скорее вы... С чего все началось?
Н.С. Коммуникациями я начал заниматься раньше, чем многие другие. В декабре 1979 года я пришел на работу во ВНИИСИ (Всесоюзный научно-исследовательский институт системых исследований, ныне Институт системного анализа РАН), директором которого тогда был Джермен Михайлович Гвишиани. Отделение, где я работал, возглавлял Олег Леонидович Смирнов. Там было много проектов, о которых я ничего не знал: какие-то большие человеко-машинные комплексы, связанные с проектированием то ли авиации, то ли чего-то в космосе...
Д.И. А почему в институте начали заниматься сетевыми технологиями?
Н.С. Сетевой проект не был основным, он возник как некоторое побочное явление. Дело в том, что у ВНИИСИ всегда были тесные контакты с Международным институтом прикладного системного анализа в Вене (IIASA). Многие из нашего института ездили в Австрию, и вот возникла необходимость в каком-то виде связи. Тогда и была сделана выделенная телефонная линия до IIASA. Кажется, это был 1981 год. По крайней мере, в 1982 году канал уже существовал: помню, в этом году я ездил в Вену. Вообще-то с докладом о работе канала туда должен был отправиться Олег Леонидович, но он по какой-то причине не поехал, и послали меня. Там я познакомился с командой, которая занималась коммуникациями в IIASA: Альберт Лабади, Петер Пронай, Александр Петренко, Юрий Плотников. Технически все было устроено так: у нас была выделенная линия до IIASA, а оттуда уже шли каналы в разные места, ребята из IIASA сделали виртуально-физическую коммутацию наших соединений.
Совместно с Петером мы занимались разработкой X.25. Первая версия программы была написана Петером на Ассемблере, я там приложил руку совсем немного √ нашел несколько багов. После того, как у нас все это зажило, заработало, я начал писать новую версию на языке С (в версии на Ассемблере было очень много текста, она была неуправляема), это было под управлением RSX-11M. Помню, я уговорил Олега Леонидовича приобрести кучу импортного оборудования, и из машины СМ-4 я сделал суперкомпьютер. Фактически от СМ-4 у меня остался только процессор: память была от "Электроники", диски CDC, ленты Pertec. Я спаял все необходимые кабели. У меня был специальный тестер французской фирмы Tekelec, который позволял отлаживать X.25, выступая в качестве любого нужного мне прибора. Я страшно гордился тем, что у меня на СМ-4, на синхронном интерфейсе DUP-11 все работало на скорости 9600! Причем я дошел до того, что с помощью осциллографа и прочих приборов анализировал скорость исполнения разных команд и обнаружил, что команда move √ пересылка адреса в регистр адреса √ работает быстрее, чем команда jump, поэтому в моем ассемблерном коде не было ни одного jump'a, были только move'ы. Да, много было всяких чудес...
Д.И. Я правильно понимаю, что из вашего института был проведен первый в СССР канал на Запад?
Н.С. Наверное, да, причем американцы на нашу активность с самого начала косо смотрели. Устроили скандал: мол, советские выкачивают информацию, пользуясь крышей международного института. Когда они там совсем уже закатили истерику, мы договорились с Радио Австрия (полуправительственная организация, которая занималась коммуникациями в Австрии) о том, чтобы наш канал кончался там. А оттуда уже был доступ ко всем нужным информационным источникам.
Д.И. К каким?
Н.С. Это были базы данных, информационно-поисковые системы: Dialog, DataStar, потом появились всякие Lexis-Nexis'ы┘ Список источников постоянно пополнялся. Мы получили доступ не только к новостям, но и к совершенно фантастическим запасам библиографической информации √ по самым разным наукам. Возможность обшарить миллионы записей √ ощущение незабываемое! Помню рекламный плакат Dialog'a: фотография машинного зала, снятая короткофокусным объективом, на которой сплошное поле (сотни!) дисковых накопителей, каждый с хорошую тумбу. Это была фантастика! Понятно, что всякий, кто попробовал этой отравы, выхлопных газов западной цивилизации, западал на эту трубу навсегда.
Д.И. И кто же имел доступ к трубе?
Н.С. Поскольку институт был двойного подчинения Госкомитета по науке и технике и Академии наук, в основном мы работали на эти две структуры. Очень много интересных и известных людей к нам приходило... Помню, приезжал покойный Виктор Михайлович Глушков, биолог профессор Клёсов, Юрий Сенкевич... Естественно, что опыта работы с информационными системами у них не было. А ведь язык поисковых запросов был тогда достаточно веселый...
( Read more... )