Рецензия Михайлова на "Путевой блокнот"

[tapirr]

13 декабря 2013 Кирилл Михайлов

«Кредо» ― credo ― с латыни переводится как «верую». Известно выражение, приписываемое христианскому мыслителю II–III веков Тертуллиану, «верую, ибо абсурдно». Здесь я буду рассказывать о том, как люди верят. Как это бывает неожиданно и противоречиво. Или ― подлинно и откровенно. Какой абсурдной иногда выглядит та религиозность, что заняла сегодня одно из главных мест на исторической сцене.

Ещё лет двадцать назад казалось, будто вера стала личным делом частного человека. Ну, а если верить известному социологу Питеру Бергеру, «современный мир столь же яростно религиозен, каким был всегда». И вот уже выражение «исламский терроризм» звучит для нашего уха чем-то совершенно привычным. А у большинства наших соотечественников тезис «русский ― значит православный» не вызывает возражений. Религиозные верования снова стали площадкой общественных споров, но от внимания по-прежнему скрыты проявления христианства, по самой своей сути деликатные, не громогласные.

Книга «Путевой блокнот» о. Георгия Чистякова, изданная Центром книги Рудомино, попалась мне на глаза на лотке на Никитском бульваре, где в честь Дня города проходила акция «Книжный бульвар». Я купил и поинтересовался, остались ли ещё:

― Все разобрали, ― отвечал продавец. ― А что, в Москве Чистякова любят…

Отец Георгий родился в 1953 году в Москве в семье преподавателей МГУ и Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского. В 1975-м окончил исторический факультет Московского университета по специальности «древняя история». В 1993-м был рукоположен в сан священника и до своей кончины в 2007 году служил в храме святых Косьмы и Дамиана в Столешниковом переулке.

«Путевой блокнот» написан в редком для нашего времени жанре эссе и очерков, написанных священником, но совершенно избегающих адресоваться

именно и только человеку воцерковлённому. Эти очерки лишены замкнутости в «русском православии» ― об этой замкнутости и ограниченности много размышляет в своих «Дневниках» протопресвитер Александр Шмеман. Сам автор «Путевого блокнота» в очерке «Волга» называет главным в своей жизни «стремление к синтезу западной и восточной духовности, к полному миру (в библейском смысле этого слова!) между православием и католичеством, между христианским Востоком и Западом». Для него мир между Востоком и Западом ― это не только мир между церквями, но и синтез культур, понимание творческой связи между Горацием, Бодлером, Николаем Гумилёвым, о которых заходит речь в «Морских путешествиях».

Вся книга пронизана глубокой живой верой автора, подкреплённой его энциклопедической образованностью и поэтическим слухом. Отец Георгий предлагает читателю стихотворение Бродского «Эклога 5-я (летняя)» как отправную точку для путешествия в собственное прошлое, прошлое своей семьи:

Бабочки, мальвы, благоуханье сена,

река вроде Оредежи или Сейма,

расположившиеся подле семьи

дачников, розовые наряды…

В образе «тёмных аллей», укоренённом в русской литературе, о. Георгий Чистяков видит соединение романтической поэтизации усадебной старины, парковых аллей и старых деревьев со стремлением к первозданной красоте, к тому, «чтобы прикоснуться к подлинности мира, к подлинности Божьего присутствия в нём». Это видение священника, зрение, идеально приспособленное для того, чтобы замечать невидимые остальным связи, рифмы событий и вещей.

Книга поделена на три части ― в зависимости от того, что оказалось в поле зрения автора: это эссе, посвящённые литературе и истории, очерки путешествий по стране и по дорогам мира.

«Жизнь и без того тяжёлая, а потому не отбирайте у нас воспоминаний. Хочется думать, что хотя бы прошлое было хорошим», ― говорит автору одна из его собеседниц в очерке «Каргополь: храмы и люди». Именно возвращение исторической памяти, глухих и брошенных мест, дорог, по которым гнали этапом женщин в летних туфлях зимой, городков с общей судьбой ― один из лейтмотивов путевых очерков. Большинство поездок по стране относятся к 90-м годам, это Южный Урал, Пермский край, Русский Север. Как в документе фиксируются нищета и отринутость жизни провинции. Но перед глазами священника и труд простых людей в тех же детских домах, где не хватает ни игрушек, ни обуви, ни свежих овощей вдосталь. «Можно, конечно, сказать, что во всех этих учреждениях чисто, что дети одеты и вымыты, но этого мало. Главное заключается в том, что все они учатся, причём неплохо, читают книги и интересуются всем, чем обычно интересуются дети их возраста в Москве или в Париже».

Мир за пределами России в сборнике ― это Западная Европа. Описание каждого места пронизано ощущением многовековой истории. Рассказ о Страсбурге о. Георгий начинает цитатой из книги «Рейн» Виктора Гюго, но уже через пару страниц читатель очутится в 842 году, когда два короля ― Карл Лысый и Людовик Немецкий ― именно в этом месте подписывают договор, в котором клянутся в верности друг другу.

Сквозная тема «Путевого блокнота» ярче всего раскрыта в очерке «Чтобы эта дорога стала моею». Юный и несчастный студент-филолог Георгий Чистяков (именно так называет себя автор с дипломом историка) идёт по берегу Рижского залива и размышляет о словах из 142-го псалма: «Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду». Здесь анализ слова via ― «дорога» ― в латинском переводе Псалтири Блаженного Иеронима, здесь один день из юности, наполненный встречами и воспоминаниями, и здесь же ощущение бесконечного счастья в финале, едва выразимого словами: «Аз уснух и спах» (Пс. 3:6) ― «Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня».

http://www.kultpro.ru/item_7/