Церковь, церковь и "церковь" (Христиане, клиенты и Система)

[tapirr]

Никейский собор (румынская фреска, XVIII век). В центре не Иисус, а император. Сзади, я так понимаю, солдаты с копьями?

Пишет Дмитрий Вайсбурд:

"Русские – козлы. Они взрывают по ночам жилые дома, бомбят кавказские города, топят подводные лодки, травят зрителей в театре газом... список можно продолжать... и наконец, сажают в тюрьму кого ни попадя по абсолютно вздорным обвинениям. Надеюсь, никому не придется объяснять, что подобный стеб, если его воспринимать всерьез, оскорбителен не только для русских, но и для всего народа России. Может, я все это зря? Ведь никому и не приходит в голову обвинять русский народ в мерзостях путинской вертикали.

Народ  - действительно не приходит.

Но как только речь заходит о церкви, приходит, да еще как!

Сколько же помоев вылито за последние дни на церковь! Извините, ссылок давать не буду, тошнит.

Но основные аргументы напомню.

Это и нанопыль, и часы патриарха, и пьяные ДТП священников, и хамские заявления Чаплина, и, конечно же, суд над Пусями. Дошло до выведения особой породы - homo orthodoxus. Так вот, мне, как православному христианину и члену Русской православной церкви, больно и обидно слышать подобные упреки по своему адресу. Я категорически отказываю в праве выступать от имени моей церкви тем, кто ее позорит и дискредитирует, будь он хоть священник, хоть епископ, хоть патриарх. Церковь - это не организация. В ней есть и элементы организации, хотя бы потому, что она состоит из людей и определенным образом организована. Но организации создаются людьми. Поэтому если в организации власть захватили мерзавцы, всякому порядочному человеку подобает из нее выйти и заняться созданием новой. А церковь создать нельзя. Создать церковь может только Бог. Так что если церковь больна, ее надо лечить. Если в ней что-то не так, даже очень серьезно не так, это надо исправлять. Но бросать церковь в беде — тяжелый грех. Это можно (и нужно) сделать только в одном случае — если она окончательно перестала быть церковью. А это значит, что в ней не осталось ни одного настоящего христианина, ни одного служащего всею своею жизнью Богу, а не Путину и не патриарху. А пока такие люди есть, можно говорить лишь о границах церкви, а не о ее наличии или отсутствии.

Для христиан первых веков вопрос о границах церкви не стоял. Стать христианином можно было только жестко противопоставив себя государству, а в некотором отношении и обществу. Те, кто выбрал для себя этот путь, и составляли церковь. Христиан гнали, преследовали и убивали «за одно имя», то есть за одно то, что они христиане; но их стойкость и мужество приводили только к одному — к церкви присоединялись новые и новые люди самых разных возрастов, наций, сословий, социального статуса и пр. Проблемы возникли в IV веке, когда в христианство обратился император. Быть христианином стало не только можно, но и выгодно; христиане стали занимать видные посты в государственной иерархии. Вот тут-то в церковь и «понаехало» множество людей, ищущих не служения Богу и ближнему, а карьеры и выгоды. Церковь долго, несколько веков, сопротивлялась. Существовавшая в то время практика катехизации не позволяла просто зайти в ближайший храм после работы и, уплатив определенную сумму, принять обряд крещения. К вступлению в церковь людей готовили в течение нескольких лет. Да и допускались на катехизацию только те, за кого поручился кто-то из христиан. Так что приступающий к крещению тогда понимал, какую ответственность он на себя берет.

И всё же, государство победило.

И ключом к этой победе, конечно, оказались дети.

Ведь ребенок может умереть некрещенным (КОШМАР!).

Поэтому крестить стали детей, потом маленьких детей, потом совсем младенцев...

А про катехизацию тихо забыли.

Сложилась парадоксальная ситуация. Христианами были почти все жители империи, а людей, реально служащих в первую очередь Господу, а всем господам по остаточному принципу, — ничтожное меньшинство. Так образовались как бы две церкви, или, вернее сказать, два представления, два понятия о церкви. К первой, ее называют церковью с маленькой буквы, относятся все, кто правильно крещен, не отлучен, верует в соответствии с догматами и исполняет канонические правила. Тут все ясно, хоть ксивы выдавай. А вот вторую, Церковь с большой буквы, составляют сам Христос и те, кто доверил свою жизнь Ему, готов идти, куда бы Он его не позвал или не послал. Тут сложнее. «Небесная канцелярия», как известно, указов не издает. Да и на лбу ни у кого не написано.

Иными словами, никаких бесспорных критериев, по которым любой чиновник мог бы определить, принадлежит данный гражданин к Церкви или нет, не существует. Впрочем, сами христиане, как правило, легко узнают друг друга, сколь бы радикально ни различались обычаи и традиции церковных сообществ, к которым они принадлежат.

Эта двойственность породила и двойственное устройство церкви. Подавляющее ее большинство было устроено по поместно-приходскому принципу: каждый был приписан к определенному приходу, каждый занимал определенное место в иерархии. Но всегда сохранялось и другое — общины и братства. Здесь так или иначе служили все, а не только клирики. А предстоятель был не жрецом, совершающим таинства, а лишь старшим, по нашим понятиям - председателем. У католиков этот принцип называется конгрегационным и замечательно уживается с поместным. В православии, во всяком случае в русском православии, сложнее. Здесь государству удалось настолько подчинить себе поместную церковь, что в XVIII веке она вообще превратилась в «ведомство православного исповедания» с прямым подчинением государству. Это падение поместной церкви и привело к упадку, сделавшему возможной катастрофу 1917 года. Тут церкви пришлось подчиняться уже не государству, а нацепившим личину государства бандитам и террористам. А общины и братства всегда были, есть и будут. Даже в самые тяжелые времена советских гонений на церковь тайные собрания христиан регулярно проводились во многих местах нашей страны, хотя их всегда было немного.

А что же большинство, те самые миллионы верующих? Государственная церковь всегда относила их на свой счет, как свою паству. Но так ли это? И прежде мужик знал, о чем попу на исповеди сказать, а о чем лучше промолчать, ибо тот настучит. Потому и шли с тяжелыми проблемами не к попу, а к старцу — не иерарху, а духовному авторитету. В XX веке эта проблема еще более усугубилась. С некоторых пор без санкции Совета по делам религий (фактически бывшего подразделением КГБ) нельзя было рукоположить ни одного священника, не говоря уже о епископе. К счастью, эта система милостью божьей нередко давала сбои, иначе бы у нас давно уже не было ни одного честного попа. Так в РПЦ образовался еще один раскол — между сформированной под чутким надзором спецслужб иерархией и народом, устраивающим свою христианскую жизнь кто как может. Вот и получается, что церковь у нас - это не нечто одно, а как минимум три. С одной стороны, общины и братства, где несмотря на массу проблем церковная жизнь есть, с другой - аффилированная с властью вертикальная структура с конторой в Чистом переулке, а между ними церковный народ — миллионы, между прочим верующих.

Так вот, очень прошу всех, кто сейчас пишет что-либо о церкви, помнить: если вы хотите обвинить во всех вышеупомянутых грехах (от нанопыли до преследования Pussy Riot) эту самую структуру и эту самую контору, то вы несомненно правы. Но когда вы говорите «церковь», то масса людей вынуждена принять это на свой счет, чего они не только не заслужили, но сами страдают от этого больше вас. "



Иоанн Кантакузин

http://grani.ru/users/dvaysburd/entries/199885/



**

Я, tapirr, ровно о том же говорю, только другими словами вот здесь:

http://tapirr.livejournal.com/3239812.html

Церковная "вертикаль страха" и её преодоление

"В самом конце прошлого года на епархиальном собрании города Москвы патриарх Кирилл ответил на записки присланные духовенством из зала. В одной такой записке было написано, что в Русской Церкви создана "вертикаль страха", когда епископы боятся патриарха, настоятели - епископов, духовенство - настоятелей, тех - прихожане, а прихожан - внешние , неверующие. Патриарх с такой оценкой не согласился.

Я прочёл об этом в жж-сообществе Сhrist Civilization. Сама запись содержит опрос относительно того, существует ли такая вертикаль страха в сегодняшней Русской Православной Церкви. Около 67% ответивших считают что да, существует. Можно долго разбираться в причинах такой ситуации, и причины эти, в общем, ясны и понятны большинству тех, кого вообще волнует сия тема, но я сейчас не об этом. Я попробовал подумать, что же должно измениться, чтобы эта вертикаль, наконец, обратилась в ничто. Речь даже не о том, какие именно шаги надо предпринять, а о том, какова цель. Какие условия сделают существование церковной вертикали страха невозможной.

На мой взгляд, основных сил, поддерживающих сегодня вертикаль, три: (1) специфическое представление большинства духовенства о церковной дисциплине, (2) представление духовенства и мирян о том, что такое священник и в чём его обязанности, и (3) освященный веками принцип территориальной церковной юрисдикции. Итак, по порядку. Только хочу предупредить: под катом - текста на три страницы А4.

1. Русское духовенство, в большинстве своём, готово покорно принимать любую волю высшей церковной власти. Недавно о. Филипп Парфенов перепечатал у себя в блоге интервью, данное читинской газете "Вечёрка" о. Сергием Таратухиным. Напомню, что о. Сергий стал известен, когда епископ Читинский Евстафий запретил его в служении за то, что священник выразил своё несогласие с условиями содержания Ходорковского в местной колонии. Так вот, меня поразила ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

**

Там далее в статье далее предлагаются некоторые рецепты - как сделать церковную жизнь более здоровой. Если бы могло осуществляться то, что предлагает автор, церковь постепенно становилась бы  именно церковью как таковой, а не, как сейчас, неким тяни-толкаем, который выполняет сразу две функции:

и церковь (т.е. Община учеников Христа)
и комбинат ритуально-бытовых услуг для (нецерковного) населения (т.е. бизнес).

Понятно, что если нет монополии, то злоупотреблениям сложнее существовать и расцветать.
Но то, что предлагает уважаемый френд - утопия.
Мы находимся не в диаспоре (как Англия, США и т.д.), а в митрополии (т.е. на традиционно православной территории), и поэтому другие канонические юрисдикции сюда никто не допустит (да они и сами не пойдут). А  всё иное - это раскол, т.е. нецерковь.

(Есть ещё правда, Римская церковь. Но это  вариант для интеллигентной публики, я думаю. Не для широких масс, по кр. мере в обозримом будущем. Да они и не ведут сейчас миссии, опасаясь обвинений в "прозелитизме").

Я думаю, реальный вариант построения Церкви в этих условиях другой. Строить в в рамках этой системы, существующей.

Что строить?

Общины. Если Вы священник -  катехизировать и строить Евхаристическую общину.
Если мирянин - опять же катехизировать и строить Евангельские группы.

А вообще, считаю, при всех этих разговорах, необходимо разграничить 2 понятия -

церковь
и
система.

Причём,  речь не идёт о том, что первое - это добро, а второе - зло. Нет. Это две реальности частично пересекающиеся (часть церкви является и системой, часть системы яваляется и церковью) Но существуют эти 2 явления по разным законам, и это нормально.

Повторяю: система - не есть зло. Более того,  любое дело требует порядка, дисциплины и управления.

Поэтому я не разделяю опасений перед "вертикалью страха". Если в любом сообществе перестают подчиняться руководителям, сообщество рискует развалиться (все участники расходятся в разные стороны, и сообщество разрушается. Это реальность. Руководитель должен руководить, подчинённый подчиняться.

А вот куда ведут руководители - это уже другой вопрос.И в данном случае это вопрос всё большего прорастания церкви в систему. Оцерковления её. Делать это надо, как я сегодня считаю, изнутри, а не путём создания "конкурирующих фирм", что (повторяю) утопия, если мы  стоим на почве канонического права (такого, какое оно есть на сегодняшний день) и отвергаем путь расколов.""""




**

И выделяю эти же 3 реальности:

1. Система

2. Клиенты (потребители) комбината ритуально-бытовых услуг

3. Церковь (христиане, ученики Иисуса).


Плоскости 1 и 3 частично пересекаются. Кто-то из Учеников встроен в Систему, кто-то нет.
Какие-то функционеры Системы являются Учениками, какие-то пришли туда только за: деньгами, властью, самоутверждением, или просто "работа такая".

Но, хотя они частично и пересекаются, природа этих явлений принципиально разная.
Система живёт по законам мира сего.
Церковь (малое стадо) имеет "ум Христов".

Все, кто шельмуют т.н. Эрпэце должны определиться, что им не нравится.
Если Система - то так и говорите.
А то вы вместе с водой и ребёнка выплёскиваете (нас, христиан.
А христианин это по определению член Церкви, Общины.)

Я обращаюсь, конечно, только к добросовестно-заблуждающимся людям (тем, кто не продумал эта вопросы).

Организаторы нынешней антицерковной кампании (условно говоря, Всероссийская Чрезвычайная Комиссия) сознательно тряся перед обществом красной тряпкой - Системой со всеми её нано-пыльными часами, целят в Церковь Христову. Потому что она (Церковь Христа) её идеологический и, я бы сказал даже, онтологический враг.

А нынешний монополизм РПЦ на религиозном поле РФ обернулся своей дурной стороной.
В такой ситуации отвращая людей от "РПЦ" отвращают от христианства как такового (да, баптизм и т.п. мощно растёт в России сейчас, но всё ещё недостаточно масштабен, как и Римская церковь здесь). Люди не видят альтернативы.
it

UPD Похожие проблемы и у наших западных братьев:

"По-моему, Католическую церковь как общину верных можно спасти, но только ценой устранения Римской системы управления. Мы жили без этого абсолютизма тысячу лет. Все началось в XI веке, когда папы начали устанавливать полный контроль над Церковью, лишив всякой власти мирян."

см. http://tapirr.livejournal.com/3090034.html