tapirr

Слово о самовозех и о дорожницех

Помните я публиковал пародию на ПДД, их написали на церковно-славянском? Сделано это было не очень грамотно, а вот

kryloshanin (1,2), похоже, язык знает. Тем лучше публикуемая им пространная версия:

"Один мой старый добрый приятель, каким-то образом разузнав, что я веду сетевой дневник, решил поделиться со мной одной своей находкой. Он мне отдал с правом безвозмездного распространения один найденный им текст. Не успел я у приятеля спросить, в каком сборнике или рукописи нашёл он данное произведение, но посчитал своим долгом не утаить под спудом эту жемчужину, принадлежащую перу неизвестного автора, а явить её широкому кругу читателей. Итак, с Богом начнём.

быкло в нынешнее время християном в самодвижных колясках, рекше самовозах, путь свой творити. Не труден путь таковии совершают, аще и на долзе времени в шествии бывают, от ветра и скнипов отнюдь не стужаеми, от мраза же и дожда колесницею си остеняеми. Сице благопоспешно, со всякою прохладою и веселою беседою, или и петьем стихов церковных путь творяще, желаемых мест достизают.

рехов же ради наших, распространися на путех росийских велие нечестие: якоже древле разбойницы близ столбовыя дороги, человецы нецыи, рекомии дорожнии постовыя служителе, впросте же рещи, дорожницы, учаху творити зельное стужение людем православным, самовозному шествию возбраняюще и претыкание творяще.

е возмни же, яко постовыя нарицаются, занеже пост творят и воздерживаются от брашен скоромных, никакоже бо. Но обиталище свое, место некое потаенное, на погибель возницам уготованное пост нарицают, окааннии.

ще бо и от власти поставленни суть, исправляти пути человеком, от опасных мест отваживати, указати же има и беду грядущую, особливо от инородец бываемую, иже раскопают пути невместне и неразумне, но не тако творят. И сицевым небрежением великая беда учинися, того ради и возницы удобне в ров впадаются, любо во оказию, рекше злый дорожный приключай. Обаче и лишше того творят, дорожницы окааннии. И о сих нижайше писахом.

ознайте же чадца, каково сии супостати свою ловитву творят, да не впаднете в сети их. На всякое время стерегут дорожницы, злобою си одержими, не имуще покою николиже. И в праздницы церковнии и в седмицю, нощию же и днию, в лютую же зиму и в летний вар седят при пути, ждуще самовозами шествующих. Овии в куще таяся близ пути, овии же и в темных овразех укрывающеся, да не видими будут человеки издалеча, и ждут тамо ловитвы своея, не имут ли кого.

идев же издалеча беспечна возницу в самовозе, тому забытливу сущу о супостате рыкающем, ищущем кого поглотити, ино дорожницы лукавии, вскочив, аки пес звероловный иже заяцы ловяй в чащах, текут из потаенного си места, палицею полосчатою вращающе и грозяще, якоже им обыче и абие имают неповиннаго.

едут же дорожницы таковаго в свой возок и учиняют лютое вопрошание. И нецыи от дорожник убо лжу ему глаголют, яко той возница идяше скоро вельми и по преизлиху преступающе некия статии, от тех же супостат составленныя. А нихто тех правил не виде николиже, и чесо в них речеся мы не вемы, обаче нецыи известно глаголют, яко бесовское наваждение и лесть суть и еретик безумное мудрование в статиях тех путевых написашася от дорожников лукавых.

Темже и прельщают зело и блазнят християны и тако неистово брешут лжуще. А на те вины не имут послуха, разве злыя хитрости человеческим художеством устроенной, сказующей борзость шествию самовозному, ейже имя ходомер. И сицевую хитрость имут в возке си, любо в руце, якоже лук напряжен, из кущи целя в мимотекущаго, да метнут нань тайныя стрелы некия невидимыя, аером летящия и от тех возвращения ходомерец сказует им борзость хода самовознаго. И веруют легковернии возници тем басням бабьим, яже смеху достойни суть. Аще же и не лжут дорожницы, и то плачу великому достойно, яко ходомерие стрелометным невидимым образом сказуют, якоже погании волсви и ворожея, иже во веки прокляти суть.

Речет ли убо кто, в добре разуме сый, яко стрелы невидимии и аерное волненное возмущение послуси суть на человека? Ибо не человеческому речению, но воздушному шатанию веруют дорожницы, якоже облакогонители древле. И осудят человека неповинна, оболгавше, пенязи поимавше, якоже мытари несытии и вон того изгоняют.

едуще же, яко отнюдь не любими суть от самовозных шественников, ищут дорожницы окааннии, еже оговорити кого, яко пиан есть и поимати в кустодию, или лишити того возничныя грамотки (от власти вданныя, еже бы вознице шестовати невозбранно). И на то имут дорожницы иное хитростное изобретение, аки бы сказующее пианаго от трезваго, якоже они брешут безумне.

Оле горе християном от таковыя тесноты! Праздник бо без вина како праздновати? Или тряпезе без хмельнаго како учинитися? Никакоже, глаголем. Сего ради, в праздник, по службе церковней, отобедавше честне и испивше красовулю добрую, взойдут в колесницу и шествие домой творят християны. Сии же демони дорожницы, во рвех и кущех прилежно стерегут, не узрят ли кого от боголюбцев идуща в самовозе неровною стезею, преезжающа курей с гусьми и иной скот попирающа и малы дети пугающа. И таковаго поемлюще отимают грамотку возничную и садят в темницу. Того ради сице творят дорожницы, яко вси праздницы в земли нашей хотят воспретити и всяку радость и веселие упразднити. Речеся бо древле: веселие есть Руси пити, не можем без того жити.

Еще же сицеву вину поставляют вознице, аки бы той шестовал не своим си путем уреченным, но возвратною стезею, супротив устречнаго самовознаго хождения. И за то велие поругание тому устрояют и грамоткуж отимают на мнози дни, пеша творяще бедника. Что же бысть вина лишению великому? Или кая досада от возницы бысть? Вси бо путие сотворены на хождение, вси равни, никая же стезя луччи другия. Речеши ли, яко многи оказии злыя творимы суть сицевыми возницами, на то ти отвещаю, яко сами повинни суть тии, иже не пущают на свою стезю инаго, супротив грядуща. Что бо есть злейше сицевыя гордыни? Ничтоже воистинну. Ты же, родимиче, уступи стезю свою таковому самовозу – негли возница той млеко горяще в пещи имать и требует зело поспешити в дом свой.

Реку же ти, каковы дорожницы образом бывают, да уведеши лукавство их издалеча.

Страшны же и прескаредны видом суть: мнози бо от них широки зело во чреслех, угобзовавшеся от поборов неправедных. Сказуют же, яко инии и за великим древом укрывшися, видими бывают, чрево претолстое показующе.

Лики же багряны зело и зверовидны имуще, очи же сверкающе якоже звери дивии. Имут же и палицу полосчату, иже в знамение им дадеся, якоже и прежде рехом. Облачатся же поверх обычных своих риз в озям блещащийся, цветом же обьярь зелена, ядовита зело. И по тому озяму издалеча видими суть, аще и в кущах и во рвех крыются. Бди же, о вознице, внимающе прилежно озямному тому блещанию, да не како и ты ят будеши.

Обаче и не блазнися, яко прежреченныя инородцы, копателе неключимии дорожнии, таковыж имут озямцы, яко и дорожницы и ходят праздно шатаяся близ пути, смущающе самовозное шествие. Но не имут тии копателе палицы полосчаты, ни ходомерца, ни возка. И ты по сему да разсудиши тех от онех.

ецыи же возницы, добрии человецы, узревши злых дорожников на устречной стезе таящихся, помизают очима самовозныма сопротив идущим возницам, еже бы и тем уведети и избегнути сетей сопостатных. И ты зри прилежно, еже бы не ворон исчести на деревах близ пути, но узрети реченное помизание от добрых возниц, в сретение ти грядущих. Тако и сам твори, да помянут тя добрым словом избавленнии от пленения сопостатнаго и несытаго обимания сих вепрей дивиих.

риложим же к сим и сия последняя речения. О, чадце, шествуй по пути с бережением, не борзяся, да некако не впаднеши в дорожную оказию и ят будеши от злых дорожников. Имаши же не токмо вожжи, рекше коло возничное, на то устроенное, еже право правити самовоз, но и главу на плещах ти, еже бы разумно разсудити и невозбранно доити желаемых мест. Не небреги же и крепце коло обдержи, в потребну страну повертывая, а не супротив. Блюди же и о еже не умолкнути движителю самовозному и не сотворити ти препону иным самовозом. И аще сице сотвориши, ино добро ти будет, и самовоз сохраниши невредим и сам долголетен будеши.

то вижду, о други, на стогнах московских? Аще бо и мнози возницы христиане суть и лоб свой крестяще, церковь зря близ пути, но ни един от тех другому вознице почести показует, всяк взимаяся гордынею и самовольством и попреж брата своего норовит скочити и впереди того стати, на свою ж стезю никогоже пустити.

таковый аки бы локотьми всех порастолкавше, станет на крестце, близ светоносца первый, пыхая гордостию и тщетно радуяся удальству своему, паче же рещи дурости и невежеству, ибо в пакибытии последний хощет быти, по реченному.

Чесо же ради течет порываяся и скорбит обгоняем от великих и многоценных самовозов и паки сам иных постигая радуется якоже пифик неразумный?

аковый став на крестце и не пождав нимало, абие движителем самовозным рыкающе и колесы скрежеща и вращая, возмется с места своего и течет стремглав, дондеже на ближнейшем крестце паки станет, и аки изумлен сам в себе дивяся: деи камо таково скоро гряду и чесо ся поспешаю? Не имать бо чем себе заняти на мног час, о молитве нерадяще и книг отнюдь не читающе. Но притек в дом свой, время то улученное иждивает в пустословии и глумах. Или абие возляжет на одрец и внимает прилежно дальногляду глумотворному, иже в доме своем постави себе на потеху, паче же рещи в посрамление. Вперясь же в дальноглядец, яст и пиет не помолясь и лба не прекрестив, себе самаго забывше, якоже погании.

еще приречем, яко не имуще терпения и пождания, таковии неразумнии прежде пременения светоносца указательнаго, еще видя багряно знамение, вземлют самовоз с места своего и устремляются с борзостию, не ведуще, яко таковый же беспечный возница с шуей, любо с десной страны к нему аки бы ветром несом, поспешает минути крестец, допрежь пременения зелена знамения. И снемлются оба посреде с великим шумом и грохотом, сотворив великую оказию, рекше злый дорожный приключай. Возки же своя погубят или и опрокинут и сами еле живы суще излазят, друг друга лающе и поносяще. И не ведают, безумнии, яко оба-два согрешиша и обоюдную вину сотвориша. Запинание же велико таковая оказия чинит и на много верст запруду, рекше препону самовозному шествию. И тако гордыни и пыхания ради двух неразумцов, многи достойнии христианы на мног час стоят в самовозех своих, с великою тугою и скорбию, ведуще яко ожидаеми суть от домочадцев своих. И бездвижно ставше облака коптят самовозными ядовитыми дымами. Сице и попремногу согрешают возницы мужеска пола.

нии же возницы, наипаче же дщери Еввины, сицевыя творят безумнии дела: грядуще бо в возке своем не имут опасства и не бдят, глядающе по временом в зерцала взоровоспятныя, якоже подобает . Мимогрядущу же иному вознице, ничесоже злаго помышляющу, поворотит внезапу в его страну и бросится стремглав с самовозом своим чрез вся стези преходя, аки бы едина бысть и в пусте месте на многия версты окрест. И от того буйнаго прехождения, вси иныя возницы аки ужасом обязани станут, соглядающе друг друга и вопрошающе: деи, что сие бысть, братие? И тако влается жена с самовозом си, якоже сено, ветром гонимо, никому же сказующе камо поворотит, ниже знамения подающе помизанием очей самовозных, якоже глуха и слепа сущи.

ная же жена грядет в самовозе своем на шуей стезе утвердившеся и зело неспешно. И благо то, аще не бы препону творила инем окрест сущим возницам. Обыкло бо ошуюю пребывати грядущим скоро, неспешно же шествующим – одесную, да удобно станут вскрай дороги, егда нужду имут, никомуже препону творяще. Но не тако сия творит. И сего ради иной возница на шуей стране идя, внезапу видит возок мал пред собою, едва колесы вращающь, сам же, скоро грядый, мятется зело, не имуще куде поворотити, или убежати беды. Таже, много пружався и ход умедлив, огибает неспешный возок со страны, ино воззрит во изумлении, видя яко в возке том, на облучке возничном жена приседит. Иная же и возрастом многолетна, умом же яко малая отроковица сущи. Сурьмит же брови или вежди своя или ланите румянит и устне червленит, не взирающе отнюдь камо грядет или куде угонзает. Еще же и зерцало взоровоспятное поворотит к себе, еже не бы видела что грядет на ню созади, но токмо себе и лик свой красный зрит, помазующе вапы и мази трыюще.

Еда надобен лик красен мертву телеси? Погибели бо испрошает себе таковая своими деянми. Или аще приложат вапы красныя ума безумной? Колькраты видехом самовозы разбиты вскрай пути, и жены-возницы близ стоящы, беленыя власы по ветру полощущы и вотще рыдающи колесницы своея изгибшия.

Бывает же то наука инем девам мудрым и могущым урок получити в чуждей беде и уклонитися таковаго неразумия.

ли может речь долгая и многое пустословие долголетна человека сотворити? Чесо бо ради многия мужи и жены, грядуще в самовозех имут в руце подвижный дальногласник? Вертят же его в перстах своих и некраткия послания составляя, многий вздор пишут ко другом и соседом. Или глаголют к знаемым си, единою рукою дальногласник ко главе поднося, другою же снедь держа и вкушая, коленма же правя кормило возничное, и влаяся семо и овамо по пути. Страх и ужас от таковаго возницы инем шествующим и праведно убо мздовоздаяние приемлют, впадающе во злыя оказии и от дорожников поимаемы и влекомы в кустодию, и пенязей лишаеми.

ецыи же возницы в крайний гнев впадают на себе подобных неразумных самовозников, егда бывают возбраняемы прямо ити, от пути своего аки бы отрезаеми инеми или ино некако препинание узревше своему шествию. И таковый взъяряся на то и заплевая самовозное оконце преднее, ругается последними словесы, на брата своего злыя напраслины возводя, темже сам себе творит бесам подобника. И того не ведает, яко аще претерпит сию малую скорбь и простит брата своего, великое многоценное сокровище приобрящет и ангела хранителя к себе привлечет, скоро же и безбедне возшествует в мире и радости, желаемых мест достигнет сверх же всего вечных благ не лишится.

Есть же и иная напасть на стогнах града нашего, глаголемая претыкание всеобдержное, на всяк день бывающее наипаче в неключимый лихой час. Мнози бо возницы утре к трудам поспешают, ввечеру же оставльше труды своя, к домам своим устремляются и почасту во единем месте снемлются и ту стоят ждуще егда разойдутся предняя. Тии же, вожделея минути крестец или излучину путевую, влезут преки инем путешественником и запруду велику учиняют, якоже овцы безумнии, не имущия пастыря. Дорожницы же ленивии, иже по разуму должни суть пасти самовозное шествие и исправляти и показати неразумных, в возке своем дремлют храпля громоподобне, любо поборы творят во ином месте, идеже несть запруды.

Оле безумия и самолюбства нашего! Сами себе препинаем и возбраняем от разумнаго шествия в домы своя, мятущеся и порывающеся сердцы и во гневе коло, рекше кормило возничное биюще и кусающе.

нецыи возницы нетерпеливыя, аще из града уже изшли, но паки стали в запруду, то съедут со столбовыя дороги, да по обочине ухабами и кущьми несутся, не разбирая, курей же с гусьми давя и ругаяся матерно. Аще же во граде стояще обезумеют, тогда на пеши пути взъедут и идут, грозя погубити впросте шествующих. Абие же изскочут дорожницы из своего возка, учуявше поживу (и дивно есть, откуду явишася на запруду, не бысть бо допрежь того ни слуха их, ни послуха) и поимают таковых, пенязи отымающе, инаго бо не имут попечения.

ся сия писашася в научение в разум же и пользу новоначальным возницам, мудрыя же и опытныя сих нимало не требуют, злым же и закосневшим в неразумии аще и сто слов речеши, не имут пользы никоеяже.

риложим же токмо сия: не небреги, любимиче о ближних ти, не ярися, пены теща ниже связуйся злобою. Мирно же и благостно устроение храня во смирении и всяком разумном бережении шествие твори. Опасне же зри да не како коснешися или удариши пешеходящих, есть бо вина убийства и имаши ответ дати за то. Но моли Бога, егда пути емлешися, да убежиши всякия напасти и ненаветно достигнеши желаемых мест.

родолжение следует.

уквицы добавил tapirr Люблю, что б было красиво