tapirr

28 Jun 2014

Какое славное от Павла Аргентова.
Да-с.
Но текст напомнил одновременно Сашу Соколова (местами) и Медгерменевтику.
Что симптоматично.

Итак,

сказка для детей младшего научного возраста

КОЛОБОК

Функционировали себе Старик со Старухой - субъекты интенсивной пауперизации.
Такой интенсивной, что однажды реквизировал Старик самый экстремальный минимум Муки - ультимативный фактор старческой
экзистенции. Из нее сфабриковали они со Старухой Колобка - сферу их гастрономических интересов. Hо когда его
экспонировали на Окно - локализованный натуральный рефрижератор, - Колобок моментально диссоциировал.

Курсирует себе Колобок акселеративно, а в оппозиции к нему - Заяц - минимальный индивидуум неурбанизированных территорий.
- Куда курсируешь? - апеллирует Заяц. А Колобок на это и реагирует:

- Я реквизирован как таковой из экстремального минимума Муки и сфабрикован как сфера гастрономических интересов. Я от
Деда диссоциировал, и от Бабы диссоциировал, и от тебя - Зайца - регрессирую.

Дальше курсирует Колобок. Тут в оппозиции к нему Серенький Волчок - ординарный индивидуум неурбанизированных территорий:
- Куда курс держишь?

А Колобок на это и реагирует:

- Я реквизирован как таковой из экстремального минимума и сфабрикован как сфера гастрономических интересов. Я от Деда
диссоциировал, я от Бабы диссоциировал, я от Зайца диссоциировал. А от тебя, Серенького Волчка, и подавно регрессирую.
Дальше курсирует Колобок. А тут ему в оппозиции - Медведь - экстраординарный индивидуум неурбанизированных территорий.
- В какой тенденции курсируешь?

А Колобок реагирует в привычном модусе:

- Я реквизирован как таковой из экстремального минимума и сфабрикован как сфера гастрономических интересов. Я от Деда
диссоциировал, я от Бабы диссоциировал, я от Зайца диссоциировал, я от Волка диссоциировал, а от тебя - Медведя - и
подавно регрессирую на максимальную дистанцию.

И курсирует себе дальше. Hо тут такой инцидент и казус - в оппозиции к нему Лиса формируется. Hеординарный абсорбент
и аматор гастрономических Колобков.

- Куда же ты курсируешь, самый оптимальный из всех оптимальнейших Колобков?

А Колобок реагирует себе натурально:

- Я реквизирован как таковой из экстремального минимума и, сфабрикованный как сфера гастрономических интересов,
диссоциировал от Деда, Бабы, Зайца, Волка и Медведя. Идентично и от тебя - Лисы - регрессирую!

А Лиса ему и постулирует:

- Дислоцируйся, оптимальнейший Колобок, в апроксимации, а то у меня аудиальные потенции не оптимальны.

Колобок дислоцировался в апроксимации и декламировал интерактивно. А Лиса ему идентично постулирует:

- А дислоцируйся, оптимальнейший Колобок, в интимной апроксимации. А то ведь совсем не оптимальные у меня аудиальные
потенции.

Колобок апроксимировался в интимной апроксимации, а Лиса - неординарный абсорбент и аматор
гастрономических Колобков - его и абсорбировала, ликвидировав абсолютно без всяких фрагментарных реликвий.

Кто слушал сказку - молодец, а кто понял - тому пора кандидатскую защищать.

http://www.fronda.pl/a/zapowiedz-kataklizmu-ikony-na-ukrainie-i-w-rosji-placza,35046.html

перевод - Leonid M-y

"Предупреждает ли нас Бог о гигантском катаклизме, который может начаться в России и Украине? Не исключено. В обоих странах, в десятках монастырей, начали мирроточить иконы.
В православной традиции (как и в западном христианском каноне) плачущие иконы предвещают серьезные события, что является явным придупреждением сверху, и призывом к людям к покаянию, и предупреждением о приближении трудных времён.
Сообщения о мирроточащих иконах поступили из многих церквей и монастырей, в частности, из Ростова-на-Дону, Одессы, Ровно, Новокузнецка.
Ранее широкое распространение подобного явления было зафиксированно в России и Украине до Октябрьской революции и падения царского режима, а также перед распадом СССР.
Если такие явления действительно имеют место (а, согласно существующим свидетельствам, подобные явления в массовом порядке действительно наблюдались перед распадом СССР), то, возможно, это должно обеспокоить нас и вызвать подозрения: не хочет ли Бог таким образом предупредить нас о надвигающихся трудных временах и призвать к покаянию? Молитвы никогда не бывает много, а международная обстановка и состояние нашей цивилизации не склоняют к преувеличенному оптимизму. Для христиан каждое такое событие является призывом к изменению жизни и знаком грядущего."
Томаш Терликовский

Да, да, так и есть (картино от Vitalij Rysev):

"Мы привыкли к статуе Правосудия. А это, по видимому, Фармакология".

Я думаю, что фармакология лет 100 назад стала очень многих спасать.

сейчас она губит.

Я думаю, что многие болезни не лечатся для того, что б фармакология продолжала извлекать бешеные прибыли, снабжая нас средствами, которые борятся с симптомами...

а ВСЕ современные врачи, увы, куплены...

Ой! Радость-то какая!
Вроде пустячёк, а приятно.
Даже выпить за это дело завтра надо, я думаю.

Говорят, у этого <вырезано самоцензурой> нет даже высшего образования (диплом поддельный),
поэтому заведование кафедры и проффесорство его - это было очень забавно

от Leonid M-y

Сб, 00:35: Научный колобок http://t.co/4hMswLQFGB
Сб, 00:46: Массовое мироточение http://t.co/MMg4LB5MG1
Сб, 01:04: Аллегория фармакологии http://t.co/cIlcKurQoB
Сб, 01:20: Ведьму Дугина выгнали в шею! http://t.co/ONc3QwoKq1
Сб, 01:38: Лавров-Риббентроп http://t.co/rf24um12ho

Это фото и ниже: Рига. сентябрь 1996 года. о.Георгий и о.Рене Маришаль с организаторами конференции в память прот. Александра Меня.
Фото С.Руковой

Другие фотографии:
( Read more... )

"Ум, столь блестящий, не всегда бывает ко двору в российской церковной среде"

ermsworth пишет:

Вчера, на вечере память отца Георгия Чистякова, прозвучал фрагмент статьи о. Владимира Зелинского, публикованной 31 июля 2007 года во французской газете La Croix.

Ниже, с согласия автора, привожу текст полностью.

«ПОДВИГОМ ДОБРЫМ Я ПОДВИЗАЛСЯ, ТЕЧЕНИЕ СОВЕРШИЛ...»

(Памяти отца Георгия Чистякова)

Эти слова апостола Павла тотчас пришли мне на память, как только до меня дошла весть о кончине о.Георгия Чистякова 22 июня 2007 года.

Ему было 53 года, уже давно он был серьезно болен. Он совершил свой подвиг добрый среди стольких других, каждый из которых мог бы заполнить не одну героическую жизнь. Выходец из семьи коренной московской интеллигенции, верной её «всемирной отзывчивости», но и также духу и традициям Церкви, будущий о.Георгий сохранял на протяжении своей жизни эту двуединую верность, нераздельное призвание. Специалист по классической филологии, ученик и друг о.Александра Меня, он был допущен к служению алтарю лишь в год своего сорокалетия. Ум, столь блестящий, не всегда бывает ко двору в российской церковной среде. В особенности, когда слишком много даров посылается одному человеку: дар богослова, филолога, журналиста, библеиста, переводчика Святых Отцов, несравнимого проповедника, преподавателя, но прежде всего пастыря милостью Божией. Кажется, он уже родился со знанием того секрета, в который хотел бы проникнуть каждый духовник: умение привлечь человеческие души, без желания обладать ими, с одной лишь ревностью помочь им открыть Христа, дать Ему родиться в их сердце. Его исповеди видели всегда вереницу мужчин и женщин, искавших в огне его души, через его «cor ardens », войти в тайну милосердия Божия. Ибо милосердие, «сердце милующее», и было главным его даром.

При Республиканской детской больнице он сумел открыть храм Покрова Божией Матери. В больнице он занимался прежде всего детьми больными лейкемией, болезнью, которая потом поразила его самого. Помимо своего священнического служения в храме Косьмы и Дамиана в центре Москвы, именно там, в больнице он подвизался добрым подвигом, открывая больным детям, нередко на пороге смерти, чудо присутствия Божия, о котором они чаще всего никогда и не слышали. Заведующий кафедрой истории культуры в одном их университетов Москвы, член Российского Библейского Общества, глава религиозного отдела в Библиотеке иностранных литератур, автор книг о Евангелии, о литургической молитве и сотен статей, он был живым мостом между христианским Востоком и Западом, пребывающих веками в сложных отношениях взаимопритяжения и отталкивания, длящихся и до сего дня. Это был другой подвиг о.Георгия, невидимый подвиг примирения.

Одна из его книг называется «Римские заметки», своего рода «Прогулки» Стендаля, но вышедшие из пера того, кого Достоевский, возможно слегка иронически, называл «gentilhomme russe» (о.Георгий всегда напоминал мне какого-то его невоплощенного героя) с его богатством культурной памяти, несущей столько имен, обстоятельств, встреч, «римских древностей». Европа римская, Европа русская, больница, приход, книги, им написанные, проповедь живого Христа во-время и не вовремя, все это вместе соединялось в единое жизненное пространство, может быть, слишком, наверное, плотное для жизни одного человека. «Я часто молюсь о тебе, Ежи», говорил ему Иоанн-Павел II который не раз принимал его у себя, называя дружески на польский манер. Остаются ли они разделенными и ныне, там, где они сейчас?

Посткриптум. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что этот текст не может удовлетворить людей, знавших и любивших о.Георгия. Но как уместить в дозволенные газетой 3000 знаков суть его личности, основные факты его биографии для людей, никогда о нем не слышавших? Как её вообще можно выразить, эту суть? У меня было немного встреч с о.Георгием, но всякий раз мне казалось, что этот человек полон светлого тепла. Что он нёс его в себе и был его живым излучением. И вот теперь, когда уже год его с нами нет, ощущение оставшегося от него света становится все более внятным и каким-то проникновенным. День его кончины, 22 июня, это и годовщина моего крешения много лет назад. Отныне к моему празднику примешивается горечь, но и горечь растворяется в празднике, в празднике, в котором, как говорит наш погребальный обряд, «несть печаль, но жизнь бесконечная».

Об авторе: о.Владимир Зелинский -- православный священник, писатель. Живет в г.Брешиа (Италия)

фото С.Руковой

Анна Марголис

Прошло целых шесть лет...

22 июня 2013 г.

Прошло целых шесть лет - с того вечера, очень разных, но и в радости и в горести не хватает его ужасно.

Вот я пакую чемодан, через несколько часов самолет в Италию, собираюсь в приподнятом настроении , потому, что днем приходила Галя и рассказывала, что буквально только что говорила с отцом Георгием и ему даже стало как-то лучше, что он передавал приветы и надеется, хоть на коляске, но выбраться в Иностранку. А дальше тот ужасный телефонный звонок и миг, когда в трубке услышала : "ты уже знаешь?"
Отчаяние стирается бытом и радостями повседневной жизни, и накатывает лишь временами, а чувство необратимости увы, наоборот, обостряется с каждым годом...

***

Я всё время думаю, что для меня в Раю, если меня туда возьмут, самым ценным освобождением будет освобождение от страха, вечного страха потери времени, знаков уходящих эпох, потери связей и, главное - людей.
Отец Георгий говорил мне, что такой страх лечится лишь благодарностью.

Нельзя себя жалеть, говорю я себе, мне можно только позавидовать - я не знаю, почему в мою не слишком длинную жизнь уместилось несколько уникальнейших людей, которых и в мире не так уж много, а в одном времени и пространстве... Но не знаю и то, почему все они ушли из жизни так стремительно и так несправедливо.

Я редко позволяю себе по-настоящему вспоминать его - редко читаю и совсем почти не могу смотреть видеозаписи. Я трусиха и у меня слишком сильны защитные механизмы. Вот рану забинтовали, чуть боль унялась и вроде как, если не трогаешь, то всё кажется нормальным. Кажется. Но иногда приходится перебинтовывать и тогда становится мучительно жаль и себя, нас, оставшихся без него и его самого, так рано ушедшего - ведь он очень хотел жить и страстно эту жизнь любил.

Мне казалось, что никогда не смогу написать о нём ни строчки, а сегодня решила попробовать: иногда так хочется рассказать об отце Георгии тем, кому не довелось с ним познакомиться. Не о наших взаимоотношениях, - это слишком личное, да и не нужное другим, а рассказать о нём самом так, чтобы не получилось ни фанатичного придыхания, ни сборника хохм. Это очень трудная задача.

Он был абсолютно ни на кого не похож - это первое. Описывать его легче апофатически, т.е каким он не был, но тогда портрет будет однобоким. Потому что то, что присутствие в нём - было куда сильнее отсутствия.

Какими словами описать два полюса, между которыми я всегда его вижу: хрупкость и возвышенная трагичность с одной стороны - и искрящая свободная радость и окрыляющее остроумие с другой.

Готическая устремленность ввысь и вглубь, при подлинном демократизме.

Это было почти абсурдное сочетание, "для иудеев соблазн, для эллинов безумие": его эрудиция , образованность, вспыльчивость и многие другие качества меркли перед той немощной и всепобеждающей силой, которая была особенно наглядна, когда он служил Литургию. Без понижения, всегда на высокой ноте. (Служить он по-настоящему любил, говорил, что с удовольствием поменялся бы с отцом N, который, напротив, обожал исповедовать...).

Но несмотря (или благодаря) этой трагичности, в многолюдном храме или в любой толпе можно было всегда легко узнать, не видя, когда именно он входил (а иногда пулей влетал) - потому, что все стоящие непроизвольно начинали улыбаться.

"Человек Страстной Субботы", а значит - и Воскресения.

Глупо было бы отрицать, что вокруг него, как и вокруг любого, особенно яркого и неравнодушного священника (только умноженное в 10 раз) всегда сохранялось и нездоровое мифотворчество и экзальтированное обожание, и многое другое, но и на это мне не хочется смотреть сейчас свысока (тем более повторять банальные истины о делении на помощников и пациентов), - потому, что я тоже очень и очень его любила и люблю и бесконечно благодарна за его щедрую дружбу - братскую и отеческую одновременно.

Отец Георгий, разумеется знал об особом отношении к себе (говорил, что чтобы не зазнаваться, надо очень много вкалывать) и умел очень смешно высмеивать этот пиетет перед ним , превращая всё в шутку и неизменно приводя нас в смущение (например, передавая мне через кого-то какую- то просьбу, добавлял: "и передайте Ане, что я не прошу , а повелеваю!" - это было очень забавно, потому, что абсолютно противоречило его анти-авторитарной натуре).

Другой раз во время какой-то конференции, наливая отцу Георгию чай из титана, я случайно пролила горячую воду (слава Богу, не кипяток), мимо чашки ему на руку. Отец Георгий, радуясь моему смятению, неизменно при встречах тряс кистью с радосто-коварной улыбкой приговаривал: "обварила батюшку, обварила!" ( стоит ли говорить, что слово батюшка было абсолютно не из его лексикона и употреблялось иронично, тем более по отношению к себе самому. Отношением к священнику, как к жрецу он привыкнуть не мог и чрезвычайно этим тяготился - всякий раз , когда слишком резвые прихожане таки успевали вместе с крестом в конце службы поцеловать ему и руку, он морщился, как от боли. Юмор его был свободный и с огромной иронией по отношению к себе и близким, радостно смеялся, рассказывая разные казусы, как в поисках книжного ларька влетел в рясе сослепу в киоск с женскими колготками и как странно на него там посмотрели, или рассказывая о священнике, говорившем родителям после крещения ребенка: "вот я читал молитвы, вы многое поняли? Нет. И я ничего не понял, на то это и Таинство".

В хорошем расположении духа любил фантазировать, развивая и дополняя подробностями какие- нибудь дурацкие прожекты; например, как мы устроим православно-патриотический летний лагерь, он отпустит бороду до пят, а мы с Машкой, будем щеголять в платочках и брать благословение на каждый чих и петь "Боже царя храни", или что он будет говорить, когда его назначат епископом, или уйдет отшельником во французский средневековый монастырь.

В беседах и проповедях мог приводить самые неожиданные примеры - цитировать Хайдеггера, Соловьева, Горация, какую-то несусветную попсу, услышанную в такси, а так же Высоцкого, Плеханова и Карлсона, который живет на крыше (последнего он особенно уважал).

( Read more... )