Я считаю, что здесь вопрос в том, насколько то, чему учит церковь, задерживается в головах людей и влияет на их мировоззрение. В этом смысле Россия представляет собой своеобразный мир.
( Read more... )
Что же потом случилось с нашей церковью?
Киевская Русь, наше первое, самое древнее государство, базировалось на трех элементах: монархическом (власть князя), аристократическом (боярская дума), демократическом (вече). Вече было во всех древнерусских городах до XIII — XIV века, в Новгороде — до XV века, в Пскове — до начала XVI века. Когда Киевская Русь распалась (что было естественным и даже прогрессивным процессом), эти элементы разошлись по разным землям. Нам, Владимиро-Суздальской Руси, достался монархический принцип, невероятно усилившаяся власть князя. Андрея Боголюбского потому и убили, что с ним невозможно было договориться. ( Read more... )
Гончарова, Евангелисты, 1911
( Read more... )
– В Голландии я слышал богослужения на голландском, в Испании – на испанском языке… Почему я не могу услышать богослужение на русском? Я считаю себя образованным человеком, но очень многого не понимаю в православном богослужении.
Митрополит Иларион (Алфеев) : – Должен признаться: иногда, находясь на богослужении, я и сам не понимаю некоторых выражений и слов. Эта проблема обсуждается уже более ста лет. Еще в конце XIX века наши видные иерархи, такие, как Феофан Затворник, говорили, что в церковно-славянском языке очень много непонятного. Перед Собором 1917 года очень широко обсуждался вопрос о том, можно ли использовать русский или украинский язык в церковном богослужении.
Здесь есть много деликатных моментов, связанных, во-первых, с тем, что у нас на протяжении веков складывалась определенная богослужебная традиция, к которой люди привыкли. Богослужение на русском языке кому-то будет понятней, но многих других, привыкших молиться на славянском, оно оттолкнет. Кроме того, сами богослужебные тексты, даже если их перевести на русский язык, далеко не всегда понятны, потому что это, как правило, византийская поэзия VIII-IX веков, которая мало доступна современному человеку. То есть простым переводом богослужения на русский язык проблему его понятности или непонятности не решить. Таким способом ее можно решить, но примерно на двадцать процентов, а очень многое останется непонятным. (Что ж, если непонятное процентов на 98% - а именно так для человека, всего несколько лет ходящего в церковь - станет непонятеным всего на 78 % - это уже огромный шаг вперёд - прим. ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
tapirr. Но на самом деле не на 20, конечно, а гораздо больше.)
Мне кажется, что вопрос о русификации богослужения, наверное, будет решаться каким-то естественным путем: может быть, в некоторых приходах по инициативе прихожан, или в миссионерских приходах богослужение будет частично совершаться по-русски.
Приведу пример: за богослужением на утрени положено читать две кафизмы (каждая около десяти-двенадцати псалмов) из Псалтири. Когда читают по-славянски, это, как правило, людям непонятно. Они скучают, зевают и ждут, когда эта часть службы закончится и начнется пение полиелея. Во многих приходах кафизмы не читают вообще, или читают по два-три псалма или даже по два-три стиха из псалма. Я хотел бы спросить, что лучше: прочитать эти псалмы по-русски или не читать их вообще? Современная церковная действительность дает ответ, что лучше не читать вообще. Зайдя в обычный московский храм, вы не услышите кафизмы, или же услышите какие-то их обрывки.
http://hilarion.ru/2010/11/15/3120
tapirr:
Событие прошлогоднее, но копирую для общей информации
Москва, Благовест-инфо. О необходимости дальнейшей работы над «уяснением» богослужебных текстов, об особенностях миссионерской литургии говорил архиепископ Тульчинский и Брацлавский Ионафан (Елецких) в своем докладе на презентации шестого тома сборника «Православное богослужение». Присутствие архиерея в конференц-зале Российской государственной библиотеки на презентации 12 ноября было ожидаемым: все 6-томов переводов, изданных Московским православным Свято-Филаретовским институтом (СФИ), вышли по его благословению.
( Read more... )
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня,
ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною.
Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.
( Read more... )
Митрополит Иларион, викарий Святейшего, дал крайне важное интервью. Оно позволяет нам проследить, в какую сторону будет двигаться церковная реформа, которая крайне назрела, и которая, по всей видимости, скоро начнётся. Самые заинтересовавшие меня места я выделил жирным, красным и зелёным. И к тому же резюмирую важнейшее здесь, в начале:
1. Все члены Церкви равно значимы - как миряне, так и духовенство. Главных и второстепенных нет.
2. Богослужение (в особенности Литургию) совершают все, а не только священник.
3. Богослужение необходимо сокращать по-времени, а для этого усовершенствовать богослужебный Устав.
4. Богослужение необходимо частично русифицировать, поскольку оно малопонятно
it
Митрополит Волоколамский Иларион: Миряне составляют часть Церкви не менее важную, чем духовенство
В беседе с редактором портала «Религия и СМИ» А.В. Щипковым председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион осветил ряд вопросов, касающихся проблем современной церковной жизни.
― Ваше Высокопреосвященство, в своем докладе на Архиерейском совещании Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказал: «Мы завершили эпоху торжественного храмостроительства и парадных мероприятий. Нам предстоит строительство простых, не дорогостоящих храмов с необходимыми помещениями для полноценной приходской деятельности и ежедневная работа с пасомыми». Означает ли это, что пастырские задачи для всех членов Церкви становятся более приоритетными, чем административно-хозяйственная деятельность, и «батюшка-хозяйственник» уходит в прошлое, уступая место просвещенному священнику, проповеднику и миссионеру?
( Read more... )
― Кто хозяин в Церкви ― священник или мирянин?
— У Церкви один глава и один хозяин ― Бог. Верующие же в Церкви все равны с точки зрения их участия в церковной жизни. Когда, например, они вместе со священнослужителем предстоят на Литургии, они все равнозначны перед Богом. Просто у каждого человека в Церкви свои функции. Кому-то поручается возглавить общину, кто-то имеет служение вспомоществования, как, например, диаконы, а кто-то является рядовым членом общины, т.е. прихожанином храма. Не надо думать, что прихожанин какое-то второстепенное или даже случайное лицо, что если есть в храме духовенство, значит есть и Церковь. На самом деле миряне составляют столь же неотъемлемую часть Церкви, причём не менее важную, чем духовенство.
Само слово «мирянин» мне не нравится. Оно не очень подходит для описания той реальности, с которой связана жизнь христианина. И поскольку миряне являются основой церковного организма, правильнее будет говорить о христианах, а не о мирянах.
( Read more... )
― Недавно в Москве проходил съезд православных женщин. Участники съезда приняли обращение к Святейшему Патриарху, в котором просили рассмотреть проблему создания приходского устава богослужения и регламентации постов для мирян. Как Вы считаете, нужен ли Церкви подобный документ?
— Конечно, нужен. Более того, фактически приходские уставы уже существуют. Нет ни одного прихода, я думаю, даже ни одного монастыря, где бы богослужение совершалось точно по типикону. Везде можно найти некоторые отклонения или сокращения. То, что будет обсуждаться в рамках Межсоборного присутствия, это, в частности, рекомендации по разумному сокращению богослужения, чтобы была некая общая установка: что необходимо оставлять, а что можно сокращать. Приведу пример: чтение кафизм на утрене. В одних храмах или монастырях их читают полностью, в других ― читают одну кафизму из двух, в третьих ― читают одну славу из каждой кафизмы, в четвертых ― читают по одному псалму из каждой славы, а в некоторых их не читают вообще и т.д. Необходимо как-то упорядочить эту практику.
― Покойный владыка Иоанн (Снычев) как-то сказал мне: «Если какой человек с трудом стоит на всенощной и не может больше молиться, пусть постоит, сколько вмещает и идет себе с Богом...»
— Мне кажется, что такой подход не совсем верен. Присутствовать на службе верующему человеку необходимо. Если говорить: пускай служба идет, сколько идет, а вы можете прийти и уйти, то это как раз свидетельствует о том, что вы ― совершенно не обязательный элемент службы. Служба становится как бы самоцелью, а вы можете быть на ней или не быть, можете зайти на полчаса, можете прийти позже и уйти раньше...
Служба ― это, в первую очередь, совместное служение всех, кто в ней участвует! Это касается, конечно, прежде всего Литургии, а затем и других служб суточного круга. Из-за того, что у нас богослужение бывает слишком долгим, некоторые берут в привычку приходить позже или уходить раньше, зная, что они не выдержат длительного богослужения. У нас должно быть такое богослужение, чтобы люди его могли выдерживать, но чтобы они приходили к его началу и уходили после завершения. Тогда они будут ощущать себя реальной частью того, что совершается в храме, реальными прихожанами, реальными хозяевами в Церкви, если использовать Ваше определение.
― Вы неоднократно говорили о создании при храмах групп по изучению Священного Писания. Вместе с тем, среди некоторой части верующих до сих пор есть мнение, что хорошее знание Нового Завета ― удел протестантов, а православному достаточно читать каноны, акафисты и слушаться духовника.
( Read more... )
― Много лет тому назад в Саранске мне довелось иметь продолжительную беседу с владыкой Варсонофием, в которой он убеждал меня в необходимости частичного перевода богослужения на мокшанский и эрзянский языки. Он активно проповедовал среди мордовских народов и содействовал переводу на их языки Священного Писания. Мой прадед, священник Дионисий Щипков служил на Алтае в конце XIX века и, сохраняя традиции Алтайской миссии, проповедовал среди местного населения. Размышления о языковой практике в национальных регионах неизбежно приводят к мыслям об основном славянском богослужебном языке. У священника Георгия Кочеткова была попытка русификации службы. На мой прямой вопрос о ее литературном качестве Сергей Сергеевич Аверинцев деликатно, но честно ответил: «Я привык...»
— Язык общения Церкви с миром должен быть тем языком, на котором говорят люди. Он должен быть понятным, доступным, но в нем не должно быть того словесного мусора, которым засорена речь очень многих людей. Священнослужители и ответственные представители Церкви должны говорить так, чтобы их слово было понятным и доступным. Вместе с тем они должны демонстрировать очень высокую культуру речи, на которую могли бы ориентироваться прихожане в своей разговорной речи.
Если говорить о языке богослужебном, то я глубоко убежден в том, что основным языком нашего богослужения должен оставаться церковнославянский (об этом я не раз говорил в самых разных контекстах). Думаю, что призывы к переводу всего богослужения на русский язык неуместны и более того ― опасны. Полная русификация богослужения разрушила бы тот сложившийся веками богослужебный строй, который является очень важной составляющей русской православной традиции.
В то же время, я отдаю себе отчет в том, что сегодняшнее православное богослужение не для всех понятно. Далеко не все знают церковнославянский язык. Да и я нередко ловлю себя на том, что не понимаю те или иные церковнославянские выражения, даже если слышал их десятки раз. Иногда мне приходится справляться с греческим оригиналом, для того чтобы понять значение тех или иных выражений или оборотов, а что говорить о людях, не имеющих специального образования и специальной подготовки.
Мы должны уделять больше внимания тому, чтобы объяснять людям значение богослужебных текстов. Мы должны печатать чинопоследование Божественной литургии и основных церковных Таинств с параллельным переводом, чтобы люди могли, следя по русскому тексту, понимать значение церковнославянских слов. Это особенно важно для Таинства Крещения, Таинства Венчания, в которых нередко участвуют малоцерковные люди. Все это существенно облегчило бы задачу понимания того, что происходит в Церкви.
Вместе с тем я не исключаю возможности использования русского языка в качестве второго, вспомогательного языка богослужения. Например, на русском языке могли бы читаться те тексты, которые звучат в храме раз в год и которые практически невозможно воспринять на слух: канон праздника Пятидесятницы, паремии Великой субботы, Великого четверга, Рождественские и Крещенские, читаемые в преддверии праздников и т.п. Опыт показывает, что люди не понимают их или понимают плохо.
( Read more... )
abkde
