![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
берг об империалистах
славный Михаил Берг ПИШЕТ:
Враг нашего врага не обязательно наш друг
России не везет на либеральные авторитеты. И совсем не случайно. Потому что по-пушкински хочется и рыбку съесть и на хуй сесть.
Сначала сватался Прохоров, но оказался какой-то нестойкий.
Потом Навальный, но поскользнулся на националистской корке.
Дольше всех ждали Ходорковского, который, в общем, и не скрывал, что государственник, великодержавник и империалист, но многие думали, что он это для отвода глаз (чтобы Путин отпустил). И потом, как его люто крошка Цахес ненавидел и боялся, и каким мужеством и достоинством отметил Ходор свои десять тюремных лет. Но только вышел на свободу, как тут же оказалось, что он - второй Ермолов, что готов опять воевать за Кавказ, с гордостью говорит «значит, война»: то есть люди для него второе, а территория и имперские понты главное.
Вообще-то географический патриотизм – самый архаический из всех возможных: территория охраняла во время Наполеона (в эпоху ракет лишняя сотня километров не спасает). Но прилипчивый: ведь и Британия, вместе со своим либерализмом и демократией, горячо воевала за далекие Фолькленды, да и вообще имперская отрыжка – не грипп, а оспа: через две недели от теплого питья не проходит. А может, и вообще неизлечима. Так что поиск продолжается: кандидатур стоящих, правда, пока не видно, но, как говорится, имидж ничто, жажда все.
Враг нашего врага не обязательно наш друг
России не везет на либеральные авторитеты. И совсем не случайно. Потому что по-пушкински хочется и рыбку съесть и на хуй сесть.
Сначала сватался Прохоров, но оказался какой-то нестойкий.
Потом Навальный, но поскользнулся на националистской корке.
Дольше всех ждали Ходорковского, который, в общем, и не скрывал, что государственник, великодержавник и империалист, но многие думали, что он это для отвода глаз (чтобы Путин отпустил). И потом, как его люто крошка Цахес ненавидел и боялся, и каким мужеством и достоинством отметил Ходор свои десять тюремных лет. Но только вышел на свободу, как тут же оказалось, что он - второй Ермолов, что готов опять воевать за Кавказ, с гордостью говорит «значит, война»: то есть люди для него второе, а территория и имперские понты главное.
Вообще-то географический патриотизм – самый архаический из всех возможных: территория охраняла во время Наполеона (в эпоху ракет лишняя сотня километров не спасает). Но прилипчивый: ведь и Британия, вместе со своим либерализмом и демократией, горячо воевала за далекие Фолькленды, да и вообще имперская отрыжка – не грипп, а оспа: через две недели от теплого питья не проходит. А может, и вообще неизлечима. Так что поиск продолжается: кандидатур стоящих, правда, пока не видно, но, как говорится, имидж ничто, жажда все.