tapirr | Великий Собор: итоги, окончание (Reply)

Из опубликованного

рограммное интервью Христоса Яннараса о соборе.

Его надо смотреть полностью, потому что полностью и точно передать это сложно. Попробую в качестве затравки изложить некоторые прозвучавшие мысли. Задача собора — указать направление для размышлений, как жить дальше, а не давать инструкции

Те, кто хочет издать такие инструкции или боится, что инструкции будут неправильными — похожи на последователей Коммунистической Партии Греции (в простонародье КуКуЕ), для которых есть буква Маркса, от которой отступать смертельный грех. К кукуедам относятся и афонские зилоты, и фундаменталисты, которые идеологизируют Церковь и превращают православие в православизм.

Даже у таких Церквей как Грузинская, логика КуКуЕ

Все, что атомизирует Церковь — ей противно. Началось это в 16 веке с того, что Москва насилием заполучила автокефалию и дала начало процессам, которые привели Православие к современному кризису. Вообще Яннарас предлагает отменить современные институты автокефалии и тем более автономии как противоречащие самой сути Церкви. Например, он предлагает упразднить автокефалию Элладской Церкви, а Вселенский Патриархат перенести в Салоники.

Яннарас отличает автокефалии от древних патриархатов. Древние патриархаты имели каждый отдельное большое видение христианства, которое артикулировалось в том числе через богословские школы. А новые патриархаты — это просто этнофилетизм и мания партикуляризма.

Сравнивает партикуляристическое и количественное, а не качественное отношение русских к Православию с отношением к христианству со стороны франков — из уст Яннараса страшнее проклятья быть не может

Яннарас говорит, что собор — это неудача. Но именно признание его неудачей делает его по-настоящему важным и церковным явлением.

Увы, Яннарас предвидит большой раскол в Православии — именно из-за указанных выше явлений.

Из папистического

Как нам хорошо известно из учебников догматического богословия, Православная Церковь непогрешима. Но с точки зрения церковных мужей, делающих дела, что такое вся Православная Церковь? Кто ее видел или трогал? То ли дело Поместная Церковь, которая, в соответсвии с актуальным богомудрием, и делает дела. Вернее, сии Богомудрые мужи их делают, которые и отождествляют себя с Церковью.
А сие означает, что абстрактная непогрешимость всей Церкви перестает быть абстрактной, только когда применяется к Церкви, делающей дела.

Сегодня на одном греческом ресурсе подряд поставили три комментария: одного Антиохийского святителя, одного московского протоиерея, и одного древнего Патриарха. Эти комментарии на разные темы, но общее у них одно: правы мы и неправы не мы. Только вот если во всяком экуменическом нечестии эта наша локальная непогрешимость направлена на наших «непутевых» братьев, то в соборном благочестии нам ничего не остается, кроме как обращать свою ревность об истине против братьев наших путёвых.

Похоже, мы не умеем ничего другого делать, как обличать других и оправдывать себя. Такое вот применение находят учебники догматики в церковных актуальностях.

Из геологического

Стало уже общим местом сетовать, что Церковь думает не о людях, а о камнях (или бревнах — смотря кто из каких материалов предпочитает строить храмы). Однако как далеко это сетование от истины! Потому что Церковь на самом деле думает о территориях. С давних, но отнюдь не апостольских времен, Церковь перешла на новую единицу измерения собственного успеха, ставшую священно-универсальной и полностью принятой во всех Поместных Церквах — квадратные километры. С введением этой священной единицы появилось и священное правило — не больше одного святителя на гектар.

Поэтому неудивительно, что первый документ, торжественно утвержденный Собором — о диаспоре, занимался как раз решением вопроса: что делать, если святителей на гектаре будет больше одного? В результате бурных дискуссий решили потерпеть это надругательство над священной мерой церковности, но все же признали необходимым стремиться к священной простоте единицы.

Квадратным километрам был посвящен и другой вопрос, наделавший сегодня много шуму на греческих канонических территориях — о так называемых «новых землях». Это митрополии в северной Греции, которые вошли в состав греческого государства в начале 20 века. До этого они принадлежали Константинополю, и об их принадлежности Элладской Церкви ничего не говорилось в томосе об автокефалии последней, выданной в 1850 году, после 17-летней схизмы с матерью-Церковью. Статус этих митрополий был до конца не ясен, и поэтому, благодаря священной и любимейшей из православных наук герменевтике, использовался то так, то сяк в братских отношениях между Константинополем и Афинами. Покойный архиепископ Христодул имел амбицию стать Патриархом Элладским и еще много чем. За что Патриарх Константинопольский усомнился в принадлежности ему этих самых северных территорий. А поскольку священная мера квадратного километра даже еще важнее, чем степень святейшества и блаженства, то спор между двумя Церквами привел к битью посуды, который в нашей священной традиции имеет священную форму прекращения поминовения.

И вот сегодня Патриарх Варфоломей, в ходе обсуждения документа об автономии, пообщеал Архиепископу Иерониму, что не будет давать автономию этим самым новым землям. Из-за чего по всем старым землям разнесся вздох облегчения. О чем вздыхали в новых землях, доподлинно не известно.

Но вот что известно точно, что между Константинополем и Афинами установились сугубо братско-сестрические отношения. Вопрос лишь: ради какой благой цели?

Из патриотического

Только что сообщили, что в ходе обсуждения документа о диаспоре Патриарх Варфоломей предложил вновь осудить этнофилетизм, который уже был осужден на соборе в 1872 году. Но Патриарх Румынский сказал, что с осуждением этнофилетизма нужно быть осторожными. Ибо так можно с водой выплеснуть драгоценного ребенка — патриотизм! Я думаю, никто из присутствующих не удивился румынской осторожности.

Кроме того, ПВарфоломей предложил еще кое-что: проводить великие и ужасные соборы раз в 7-10 лет, а также узаконить им самим придуманное новшество — Синаксисы Предстоятелей.

Кстати, я считаю, что Синаксисы — это пока единственный действующий инструмент всеправославной координации и соборности. Эдакая адаптация к нашему времени системы Пентархии

Из зоологического

Александрийский Патриарх дал видео-интервью критскому журналисту. Подразумевая ставший уже знаменитым спор, сказал следующее:

нам нужно приземлиться

выползти из своего панциря

мы не в университетских аудиториях сидим и слова, которые мы обращаем к народу, должны быть простыми, простыми, простыми

душевно сказал, хорошо

Из образного

Бывший митрополит Закинфский, а ныне Додонский, который когда-то имел тесные связи с Русской Церковью, дал интервью, насыщенное образностью.

Сказал такое: «Из 14 глав 10 там (на Крите). Оставьте четырех — пусть ищут, как ищут те, кто удалился от Православия»

О тех, кто считает собор разбойничьим, сказал следующее: «Они всегда пребывают вне. Как говорил покойный митрополит Закинфский Дионисий Плессас — для них благочестие как бизнес» — Подальше от них».

Из боксёрского

Говорят, что Навпактский и Пергамский доспорились до того, что первый возвысил свой глас и обвинил последнего в ереси.

И, как в древние времена, пришлось вмешиваться Судье Вселенной и Тринадцатому Апостолу, который душевно так сказал ревнителю, примерявшему уже перчатки Мирликийского Святителя: «мы не студенты — не читай нам тут лекций по богословию».

Так что таки да, собор настоящий.

Из синтаксического

Целый день обсуждали документ о диаспоре. Говорят, дискуссия в конце концов свелась к главному — титулам: быть епископу Бразилии или в Бразилии. На Вселенских соборах, как известно, спорили об одной йоте в слове «единосущный», а сейчас спорим о предлогах в титулах святителей. Вот почему пугающие мир тем, что Собор этот Вселенский, ничего в актуальной церковной жизни не смыслят.

Из кавалерийского

При обсуждении документа о миссии Православия в современном мире (кажется, наименее проблемном из всех) неожиданно вспыхнула дискуссия между персоналистами и анти-персоналистами. Первых представлял митр. Иоанн Пергамский (более через митр. Каллиста, который с ним, впрочем, в этом вопросе несогласен, но был вынужден занять его сторону по послушанию), а вторых — митр. Иерофей Навпактский. Впрочем, последний тоже когда-то, как все мы, был персоналистом и даже получил приз Афинской академии за соответствующую книгу.

Суть спора такова. Митр. Иоанн и иже с ним (в том числе Христос Яннарас), следуя (ложной) наводке русских персоналистов (типа В. Соловьева, о.С.Булгакова, В.Лосского и т.д.), решили, что персона — это наше все. Это то, что отличает Православный восток от безбожного запада, отождествляемого с (безличностной и материальной) природой. Они готовят с персоной все богословские блюда: и антропологию, и экклезиологию, и Христологию, и Триадологию — все на свете. При этом ссылаются на то, что персона — это категория патристическая и патристичнее ее ничего быть не может.

Однако те, кто сколько-нибудь изучал Отцов (в том числе митр. Иерофей (хотя и его патристические изыски эклектичны; переводить и редактировать его тексты — сущий кошмар — испытал это на своей шкуре)), на каком-то этапе собственного персонализма усомнились в справедливости такого утверждения. Начали листать Отцов и увидели, что те ни сном, ни духом о персоне. В действительности, персону придумали немцы-идеалисты, а потом развили французы-марксисты. А православные подхватили как свой собственный непреложный догмат. Таким образом получился конфуз, потому что категория, которая должна была отличать Православие от Запада, оказалась самой что ни на есть западной. Так и сошлись в клинче персоналисты и анти-персоналисты. Одни говорят, что персона — это наше православное всё, а другие, что это троянский конь запада, не имеющий отношения к нашему всему.

Собственно, этот спор продолжился и в первый день собора. Победил персонализм — троянский конь Запада в православных конюшнях.

------

Другие песочницы

Появились подробности вчерашнего диспута между Пергамским и Навпактским по поводу того, говорить о личности или нет в документе о миссии:

1. КПольский превознес обоих, но посоветовал им продолжить дискуссию на богословском уровне (в другой песочнице).

2. Александрийский предложил: а не обсудить ли нам что-нибудь более практическое?

Считаю, что никто так не стебется, как древние патриархи.

Из пищевого

Обед в Академии только для Предстоятелей. Остальные соборяне харчуются в гостиницах. Так что по сути это Собор Предстоятелей.

Ибо мы то, КАК мы едим.

Из финансового

КПольский: говорит, мы бедная Церковь. Поэтому даем 10000 долларов Иерусалимской Церкви на восстановление Кувуклии.

Из филологического

Слушаю трансляцию Собора с Крита.

Пока выступают греки — все тексты зачитываются на одном диалекте — это такой особый диалект особого диалекта греческого. Это не просто кафаревуса, а особая предстоятельская версия кафаревусы — с одинаковым словарным запасом и одинаковыми суффиксами и окончаниями. Любопытно, что на этом диалекте никто никогда не говорил

UPD: даже перевод Сербского Патриарха тоже на предстоятельскую кафаревусу

О сути и форме

Американский Архиепископ Дмитрий дал краткий, но содержательный комментарий — не столько о сути, сколько о форме Собора.

По сути то, что он говорит, означает, что Собор из инструмента для проштамповки готовых решений, как это предполагалось изначально, превратился в место оживленных дискуссий, которые меняют все заготовки

Говорит, что Собор имеет несомненный вселенский характер.

Его характеризует полная свобода мнений и дискуссии. Каждый может называть вещи своими именами.

Некоторые, правда, этим злоупотребляют: говорят долго и повторяются.

Тем не менее, при всем разнообразии мнений, Собор не превращается в хаос.

Это чудо Божие, а также заслуга модератора — Константинопольского Патриарха.

Фото: Пресс-служба Святого и Великого собора.

http://www.kiev-orthodox.org/site/churchlife/6280/

Видео о. К.Говоруна

Великий Собор: итоги, окончание