Боюсь, что применительно к себе о.Всеволод об этом не задумывается. И это страшно. А может Псалтирь у него какая-то другая, без Пс. 50, например? Или особая версия Священного Писания, из которой все "сантименты" вроде "Милосердия хочу, а не жертвы" и про милость, которая "превозносится над судом" изъяты как не соответствующие текущему моменту?... Но в этой исключительной по бесстыдству ситуации должен был выступить не чиновник, пусть высокого ранга, а предстоятель Церкви, призванной печаловаться об узниках? А не странно ли, что молчит комиссия по помилованию? Или не молчит, а мы просто не знаем?